Ночь безумия

Но, разумеется, недостаточно просто подыскать себе название и место в обществе. Те люди на улице — их ведь волнует вовсе не то, что горстка незнакомого народа обрела новую таинственную силу; они напутаны и обозлены тем, что их соседи, друзья и родные пропали в Ночь Безумия, и винят они в этом чародеев.

Чародеям — Совету чародеев — предстоит переубедить их.

И кроме того, даже те, кто не винит чародеев в исчезновениях и не считает, что в основе всего — чей-то грандиозный заговор, тем не менее считают чародеев опасными. И они действительно опасны, они доказали это, когда ими командовал Фаран. Совету — когда он будет создан — предстоит доказать всем, что опасная сила чародеев обуздана и не вырвется на волю.

В этом, однако, никто не поверит самим чародеям, что бы они ни говорили. Ханнер должен будет найти кого-то, кому бы поверили все, и уговорить его выступить в пользу чародеев.

Наилучшей кандидатурой были бы одна из уже известных организаций Гегемонии — правители и городская стража, Гильдия магов, Сестринство ведьм или Братство колдунов. Особенно убедительным было бы свидетельство магов, они ведь уже выступили против чародеев. Если б только Ханнер смог уговорить лорда Азрада...

Тут он запутался в собственных ногах и понял, что Берн все время, пока он предавался размышлениям, продолжал рассказывать о том, как отнеслись чародеи к предложениям Манрина.

Ханнер немного послушал, решил, что рассказ Берна не так уж и важен, да и можно всегда попросить Берна повторить его, — и вернулся к своим рассуждениям.

Если уж дяде Фарану не удалось привести в разум лорда Азрада, Ханнеру на это и вовсе надеяться нечего. Гильдия магов?.. Она желала бы обойтись малой кровью. Если, по ее мнению, для этого надо извести всех чародеев — Ханнер и все остальные могут уже сейчас считать себя мертвыми. Хотя, разумеется, они прихватят с собой и пару-тройку магов — за это Ханнер мог поручиться.

Но если Гильдию удастся убедить, что уничтожить чародеев труднее, чем поддержать, то Гильдия могла бы стать их союзником. Фаран собирался воззвать к волшебникам, как к собратьям-магам, но так этим и не занялся. Ханнер был достаточно умен, чтобы не пытаться пробудить в магах братские чувства, но если бы у него были веские доказательства того, что поддержать чародеев в их же собственных интересах...

Ханнер решил, что такое может ему удаться.

— Я должен поговорить с Итинией, — сказал он, прерывая рассказ Берна о том, как чародеи успокаивали Дессет, которой приснился кошмар.

— Сейчас? — Тот даже вздрогнул от неожиданности. Ханнер огляделся, внезапно поняв, что они уже в двух шагах от Дома Чародеев и что обычная утренняя толпа, что окружала их с самого выхода из дворца, рассеялась.

Народ на улице прижало к стенам; Ханнер и Берн шли по очищенному для них проходу прямиком к распахнутым железным воротам. Во дворике, глядя на них, стояла Дессет — совершенно очевидно, свободный проход была ее делом.

— Ей же уже снились кошмары!.. — охнул Ханнер, пускаясь бегом.

Захваченный врасплох Берн чуть промедлил.

Вслух Ханнер не сказал ничего, но внутренне кипел. Да что они все, не понимают, как действует зов? Не видели, что случилось с Рудирой и Варрином? Чем больше чародей пользуется чарами, тем сильнее становится. Чем сильнее он становится — тем более властен над ним зов. В конце концов чародей оказывается просто не способен противостоять ему. Кошмары — предупреждение. Из всех перечисленных Берном чародеев, что оставались в доме, Дессет была самой сильной — равняться с ней могла только Кирша да разве еще Ульпен. Ее сила ставила ее в первые ряды для выполнения самых трудных задач — например, расчистить для Ханнера и Берна безопасный проход, но она же делала ее и самой уязвимой, ибо в любой момент зов мог заставить ее улететь.

— Войди в дом! — крикнул Ханнер, пробегая мимо нее и влетая в дверь.

Дессет и Берн, донельзя удивленные, поспешили за ним. Ханнер захлопнул за ними створки и повернулся к Дессет.

— В чем дело? — спросила она, переводя дух. — Что случилось?

— Ты больше силой не пользуешься, — ответил он и погрозил ей пальцем. — Только в самом крайнем случае!

— Но Альрис и Берну нужно было выйти, а вам с Берном — войти, — возразила Дессет.

— Меня это не касается, — проговорил Ханнер. — Это не твоя работа! Пусть этим занимаются другие — если одному сделать дело не под силу, пусть им займутся двое. Или трое. Или четверо. Но не ты. У тебя уже были кошмары!

Рот Дессет приоткрылся — и тут же захлопнулся.

— Ты вот-вот услышишь зов! — продолжал Ханнер. — Как Рудира и Варрин. Ты ведь не хочешь безвозвратно улететь на север посредине какого-нибудь дела?

— Ох!.. — пискнула Дессет.

— Я и не думал... — начал Берн.

— Разумеется. — Ханнер повернулся к нему и увидел, что их окружают зрители. Вокруг собрались чародеи.