Ночь богонгов и двадцать три пули

— Сама пока не знаю, — вздохнув, призналась Танго. — Буду импровизировать уже на месте. В таких нестандартных случаях рекомендуется слегка запутать потенциального противника. То бишь, постараться пустить его, тварь позорную, по ложному следу. По крайней мере, так учит один пожилой и заслуженный генерал, убелённый аристократическими сединами.

— Я категорически против. Ни к чему рисковать.

— Милый, ты — часом — не позабыл, что при проведении данной операции именно я возглавляю оперативную группу?

— Э-э-э…

— То-то же. Послушный мальчик. Возьми с полки буфета пирожок с аппетитной пармской ветчиной, а из холодильника достань банку с ирландским чёрным пивом. Я пошла.

— А мне что делать?

— Стоять здесь. Бдить. Охранять чемодан и сумку. Изображать из себя чопорного и высокомерного английского лорда. Брезгливо поплёвывать по сторонам. И, ёжики колючие, ждать меня…

Танго поднялась на второй этаж, прошла в кафетерий, купила новую зажигалку, подошла к окну, встала рядом с человеком, умело прикрывающимся развёрнутой газетой, прикурила и, любуясь на открывшийся пейзаж, задумчиво пропела — на иврите:

Всё, что задумано — скрыто в тумане.
Всё, что приснилось — скрыто во мгле.
Снова весна — на рассвете — обманет.
Снова рассвет — улыбается — мне.

Сколько же можно — бродить — непреложно?
Странствовать в Мире, всем снам — вопреки?
Сытая старость — она невозможна.
Снова излучина — Дикой реки.

Снова качает — качка морская.
Старый баркас. Паруса.
Доля нам, братец, досталась такая.
Воля, терзанья, слеза…

Замолчав, Танго мстительно хмыкнула, отправила недокуренную сигарету в урну, развернулась и, спускаясь вниз, бойко зацокала каблучками по ступеням бетонной лестницы.

Подхватив чемодан и сумку, они прошли в зал вылетов-прилётов. Отстояв очередь средней паршивости, зарегистрировали отлетающего пассажира и сдали вещи в багаж. После чего, исподволь переглядываясь, отошли в сторонку.

Приближался момент прощания.

— Что с тобой…э-э-э, Джеймс? — смущённо отводя глаза в сторону, спросила Танго.

— Никак не можешь привыкнуть к моему теперешнему имени? — невесело усмехнулся мужчина.

— Извини, не могу. Прежнее было гораздо симпатичнее. Я уже не говорю про настоящее.

— А по мне — так нормально. Джеймс Честерфилд, эсквайр. Звучит гордо и солидно.

— Звучит, — мимолётно улыбнувшись, согласилась Танго. — А когда мне можно будет вернуться домой? По родителям ужасно соскучилась. Поцелуй их от меня…

— Когда Скотланд-Ярд пришлёт официальную бумагу с отзывом, тогда и вернёшься. Не раньше.

— Не всё зависит от Лондона.

— Это точно. Не всё.

— О чём ты задумался, милый? Ого, как глаза заблестели! Принял какое-то важное и судьбоносное решение?

— Принял, — невозмутимо подтвердил Джеймс. — Сейчас мы пойдём сдавать билет. Я остаюсь.

— А…. Как же?

— Также. Похоже, что нас обвели вокруг пальца. Как неразумных и наивных подростков.

— Подсунули пустышку? — уточнила Танго.

— Типа того…. Ладно, родная, не принимай близко к сердцу. Выправим ситуацию. Доработаем. Не впервой…. Багаж? Ерунда. Позвоню Бриджу, он распорядится.

— А что скажет генерал?

— Орать, конечно, будет. Мол: — «Сорву погону и отправлю в счастливую штатскую жизнь! До самой смерти будешь работать шофером у самого поганого и вороватого депутата…». Ничего, генерал мужик справедливый. Всё правильно поймёт…

Глава двенадцатая Маятник качнулся

Австралия, граница штатов Квинсленда и Нового Южного Уэльса, пятнадцать километров от городка Бёрнса.

Впрочем, пламя очень быстро опало. Вокруг снова установилась вязкая чернота, слегка разбавленная отблесками походного костра и призрачным лунным светом.

Чернота и близкая звуковая какофония: жадное чавканье, противный бодрый хруст, утробные вздохи, сытая икота, довольное повизгивание, слаженный птичий клёкот. Из-за соседнего покатого холма прилетел тоскливый долгий вой.

— Что это было? — испуганно охнула Ариса.

— Динго воют, — буднично пояснил Хосе. — Объелись жирными полевыми мышами и одичавшими кроликами, а теперь страдают от обжорства. Животы крутит у бедняг.

— Я не про звуки. Что там взорвалось? А ещё это зеленое пламя…

— В наших местах всякое бывает, — задумчиво оглядываясь по сторонам, сообщила Аль. — Иногда из болотных трясин выходит природный газ. Выходит, а потом взрывается. Когда, например, молния из грозовой тучи случайно ударит в это место…

Вновь загрохотало, в ночное небо — на короткое время — метнулся очередной зелёный всполох.

— Надо затушить огонь, — заволновался Свенн.