Ночь Большой луны

— Спасибо, дедушка! — мальчишка быстро подмигнул магу и, видя некоторое возмущение матери, поспешил занять место рядом с ней. Сидел он на стуле немного более высоком, чем прочие, чтобы спокойно дотягиваться до еды, но забирался на него довольно ловко, напоминая в эти секунды маленькую обезьянку. На столе перед ним уже исходила паром чашка какао и лежали на тарелке пшеничные блинчики с вишневым джемом.

Анри довольно облизнулся и, не мудрствуя лукаво, не дожидаясь предложения начать есть, схватил блинчик.

Роман, глядя на это, негромко фыркнул и, беря с собственной тарелки точно такой же блинчик, слегка вздохнул.

— Все лучшее — детям… Почему я не догадался просто взять и начать есть, прикинувшись маленьким?

— Потому что ты сидел, закинув ноги на стол и провоцировал папу сделать тебе замечание, — каверзно заметил Андре и, предпочитая сделать вид, что сказал это не он, сам поспешно углубился в завтрак.

Роман окинул его долгим взглядом и угрожающе приподняв блинчик, указал им на излишне говорливого кузена.

— Учти, капитан — я припомню тебе это, когда мы выйдем в море. И вот тогда… — он замолчал на полуслове и, сохраняя мрачную и пугающую таинственность, погрозил собеседнику блинчиком.

…Завтрак прошел в атмосфере всеобщих шуток и редкого выражения недовольства со стороны Романа. Выражал он его, как правило, в сторону Альберта, что тот сносил с исполненной вселенского терпения улыбкой, после выслушивал негодование Андре, отвечал какой-нибудь колкой шуткой, и мир оказывался восстановлен.

Ричард на протяжении всего времени сидел, будто в воду опущенный и, в конечном итоге, не закончив толком трапезу, поднялся на ноги.

— Извините, нет аппетита, — голос оборотня звучал как-то странно-заморожено, отстраненно, и Татьяна, как всегда переживающая за каждого из своих друзей и родственников едва ли не больше прочих, насторожилась. Ричард тяжело вздохнул и махнул рукой куда-то в сторону коридора, ведущего к библиотеке.

— Я… пойду. Мне подумать нужно.

Альберт слегка покачал головой и, вздохнув, кивнул. Наказание баронета не пытаться перетянуть одеяло на себя, мужчина, разумеется, помнил, однако же, и оставаться в стороне, будучи одним из участников событий, да еще и первопричиной такого состояния Ричарда, не мог.

— Ричард! — дождавшись, когда уже направившийся в указанную сторону мужчина обернется, он быстро улыбнулся, — Я ведь могу и ошибаться.

Оборотень, не отвечая, дернул плечом и, отвернувшись, решительно зашагал прочь. Татьяна, проводив его долгим взглядом, нахмурилась, переводя взгляд на отца.

— В чем ты можешь ошибаться? Что происходит, что с Ричардом?

— Не успел появиться, уже нам дядю испортил, — Роман, недовольно насупившись, отправил в рот последний блинчик и, пытаясь одновременно жевать и говорить, прибавил, — Я февь воворил, фто он флотей.

Анри, абсолютно довольный дядюшкиной выходкой, прыснул в какао, разбрызгивая его на добрых полстола.

Эрик, который, познав радость отцовства, теперь изо всех сил заботился о нравственно-моральном воспитании сына, и совершенно не желал видеть, как ему подают дурной пример, хмурясь, хлопнул ладонью по столу.

— Роман! Прожуй, потом говори, и хватит учить моего сына всяким глупостям!

— Да кто ж его учит? — виконт, с некоторым трудом проглотив довольно большой кусок блина, пару раз удивленно моргнул, — Он сам всему учится, причем совершенно не интересуясь мнением старших. Избаловали мы ребенка, ужас просто какой-то, — он наиграно вздохнул и неожиданно нахмурился в сторону Альберта, — А его новоявленный дед однозначно его еще больше избалует! Я всегда говорил, что дядя — злодей!

— И он опять грозит укором,
На воре шапка не горит,
Но будет он покрыт позором,
Коли Роман так говорит,

— ехидно отреагировал Андре и, глотнув кофе, легко пожал плечами, — Кстати, дядюшек у тебя, помнится, целых две штуки, так что ты уж будь добр, уточняй, о ком идет речь.

— Хватит вам, — Татьяна вздохнула и, мимолетно погладив сына по голове, сама поднялась на ноги, — Пойду спрошу, как он… Не могу видеть его в таком состоянии, особенно когда не понимаю, в чем дело.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — Альберт негромко вздохнул и, покачав головой, быстро глянул на сына, — Ричард переживает сейчас… некоторое потрясение, которое пережить ему следовало бы в одиночку. Иначе он не будет готов…

— Ты плохо знаешь его, папа, — девушка, чуть нахмурившись, упрямо выпрямилась, отстраняясь от стола, — Когда Ричард переживает, гораздо лучше, если рядом будет кто-то, кому он сможет открыть душу. Анри… веди себя хорошо, пока я буду говорить с Ричардом.

— Я всегда себя хорошо веду, мама, — моментально отозвался мальчик, — Это только папа всегда мной недоволен.

— Я?.. — Эрик, поперхнувшись от неожиданности, растерянно уставился на сына, — Анри… Что это еще за заявления? Когда я был тобой недоволен??

— Прямо сейчас, — живо отозвался мальчишка и, широко улыбнувшись, чинно отпил оставшееся в чашке какао.