Ночь большой луны

Одноклассник помахал ему ладонью.

― Привет! ― сказал он насмешливо.

Егор сделал попытку ответить тем же, но рука не повиновалась. Он дернулся еще раз. Запястья отозвались ноющей болью.

Егор обернулся назад и обнаружил, что сидит на полу возле одной из колонн входа. Его руки были отведены за колонну и крепко перетянуты веревкой. С другой стороны на полу сидела Ника. Ей связанные руки находились в том же положении.

Егор быстро взглянул налево. Степка с Васькой были привязаны ко второй колонне тем же нехитрым макаром.

― Ника! ― позвал Егор через плечо.

Она шевельнулась. Ее пальцы коснулись его ладоней.

― Ты в порядке? ― спросил Егор.

― Да, ― ответила она тихо.

Егор посмотрел на Степку с Васькой. Оба в сознании, слава богу. Похоже, их одурманили каким-то слабым наркотиком.

― Что это значит? ― спросил Егор с бешенством.

И тут же поперхнулся. Из-за спины Романа выдвинулось новое лицо: немой подросток с пробивающимися усиками, которого они видели накануне! Только сейчас это лицо утратило выражение придурковатости и забитости. На Егора смотрели взрослые, холодные, умные глаза.

― Очнулись? ― спросил подросток женским голосом.

― Очнулись, ― подтвердил Ромка.

Подросток засмеялся. Поднес руку с обломанными грязными ногтями к верхней губе и принялся отдирать усики. Отдирать их было, видимо, больно, потому что подросток морщился. Но, в конце концов, справился с задачей, погладил покрасневшую кожу над верхней губой с просил у Егора:

― Все сняла?

Егор опешил. Это было сказано таким обычным будничным тоном, словно обращалась переодетая девица не к связанному человеку, сидевшему на полу в древней погребальной камере, а к соседу по лестничной клетке!

Девица подождала ответа, не дождалась и сказала Ромке:

― Еще не соображает…

― Да нет, ― ответил Ромка, не сводящий глаз с Егора. ― Соображает. Только не решил, как себя вести. Правда, Егор?

Егор промолчал. Он, действительно, мучительно обдумывал, что делать в сложившейся ситуации, и не мог найти ответ.

Ромка поднялся на ноги. Только сейчас Егор понял, что погребальный зал освещен тусклым светом двух керосиновых ламп. Они висели высоко над полом в специальных приспособлениях, сделанных для факелов.

― Еле достал, ― объяснил Ромка, проследив за изумленным взглядом Егора. ― Полина влезла мне на плечи и воткнула лампы в эти крючья. А что? Эффектная картинка, правда?

Егор обвел взглядом торжественно-мрачный зал, стены которого были украшены потрясающими фресками.

Эффектно, ничего не попишешь…

Колеблющейся мрачный свет керосиновых ламп высветил тронное возвышение, возле которого две с половиной тысячи лет назад была посажена мертвая невольница. Ее голова покоилась у ступней безголового владыки, сидевшего на троне. Две погребальные маски лежали рядом с женским черепом. Рассыпанные драгоценности были аккуратно собраны в большую сияющую горку.

― Эффектно? ― повторил Ромка.

Егор прокашлялся.

― Эффектно, ― подтвердил он против воли.

Ромка обвел зал гордым взглядом собственника. Подошла Полина, неотличимая от подростка, сказала вполголоса:

― Там еще одна дверь.

― Открывается? ― поинтересовался Ромка.

Полина пожала плечами.

― Тяжелая очень. Либо замурована намертво, либо есть какой-то механизм.

― Ты уверена? ― недоверчиво спросил Ромка. ― Механизм, которому два с половиной тысячелетия? Он давным-давно должен проржаветь!

Полина засмеялась.

― Ты просто не в курсе, ― сказала она снисходительно. ― Самые надежные механизмы в истории человечества как раз такого возраста. Древние делали очень простую и очень надежную автоматику. Так что если там есть механизм, то он не мог проржаветь.

― Ищи, ― приказал Ромка коротко.

― А ты?

― Я сейчас подойду.

Полина кивнула и отошла к двери за спинкой трона. Опустилась на пол, принялась внимательно разглядывать каменные плиты с картинками вокруг дверного «косяка».

Ромка снова присел на корточки перед Егором.

― Ты понимаешь, что застрял тут надолго? ― спросил он сочувственно.

― Делай что хочешь, только остальных отпусти, ― хрипло попросил Егор.

Ромка покачал головой.

― Егор! ― укорил он. ― Ну что ж ты такие глупости говоришь!

Егор промолчал. Он и сам понимал, что это глупости, только сделать ничего не мог.

― Ты кто такой? ― подал голос оживший Степка. Роман бросил на него насмешливо-снисходительный взгляд, но ответом не удостоил.

― Отпусти нас, ― попросил Егор, старясь говорить убедительно. ― Забирай все, что хочешь. Только отпусти. Не бери грех на душу. Ладно, я. Со мной ты можешь потом разобраться! Киллера найми, если уж так меня ненавидишь! Остальные-то при чем?

― Ни при чем, ― согласился Ромка печально. ― Такая уж их судьба.

Он поднялся на ноги, но передумал и снова присел перед Егором.

― Помнишь ту контрольную в восьмом классе? ― спросил он, щуря и без того узкие от ненависти глаза. ― По алгебре? Ту, в которой ты знаки перепутал? Я ведь слышал, как Софа тебе велела ее переписать!

Он сплюнул через плечо и презрительно сказал:

― А ты взял! И получил свою пятерку!

― Я взял, ― согласился Егор. ― А потом подумал и вернул ее обратно. На следующий день. И получил за контрольную не пятерку, а заслуженную четверку!