Ночь Дракона

К этому времени вожак ящеров сумел подняться. Зашипев, выпустив когти, широко раскрыв пасть, он прыгнул к Синестре.

Бросив на ящера презрительный взгляд, черная дама указала в его сторону.

Земля под летящей к ней рептилией вздыбилась, струя раскаленной лавы окатила вожака ящеров с головы до пят. Чешуйчатая шкура покрылась жуткими волдырями, обуглилась, растворилась, за нею последовали мускулы и сухожилия. Произошло все так быстро, что ящер не успел даже взвизгнуть. На пол он рухнул бесформенной грудой дымящихся, почерневших костей.

– Темперамента не занимать, – бесстрастно заметила Синестра, – но сколько же недостатков во всем остальном…

С этим она повернулась к Ронину и Ириди.

Но жрицы на прежнем месте не оказалось.

Тут на лице Синестры впервые отразилось некоторое недоумение. Гнев ее тут же обрушился на Ронина, с великим трудом пытавшегося подняться.

– Где дренейка? Где она?

– Не знаю, – через силу ухмыльнувшись, ответил волшебник.

Едва сумев кое-как восстановить дыхание, Зендарин отшатнулся назад. Наконец-то… наконец-то он сделал последний шаг к тому, чтобы никогда больше не испытывать голода. Да, шаг этот стоил ему почти всей силы посоха, но взамен он получит ее столько, что хватит на сотню жизней!

Переведя дух, он склонился над ямой.

– Ты меня понимаешь, не так ли?

– Да, – пророкотал голос снизу.

Эльф крови улыбнулся.

– Ну что ж, час настал.

Темный силуэт Даргонакса устремился наверх, к Зендарину.

– Да… час настал…

– Ты будешь во всем повиноваться мне, – продолжал эльф крови. – Ты будешь…

Из ямы раздался чудовищный… нет, вовсе не рев, не раз и не два сопутствовавший стараниям Зендарина. То был, скорее, смех… смех, весьма и весьма напомнивший смех темной госпожи.

– Повиноваться тебе? Ну уж нет, – с издевкой, так же напомнившей Зендарину тон той же особы, откликнулся Даргонакс. – Ты ведь – лишь немногим больше, чем грязь под моими ногами.

Эльф крови не верил собственным же ушам.

– У тебя нет иного выбора, кроме как повиновения мне! – в гневе вскричал он. – Я в этом абсолютно удостоверился!

Темный силуэт поднялся над ямой, разросся ввысь, вширь, заслонив от Зендарина все остальное. Огромная драконья голова замерцала во мраке призрачным аметистовым светом.

– Удостоверился ты только в одном – в собственной глупости, – объявил Даргонакс.

Зендарин устремил всю волю в краденый посох, надеясь, что в нем еще хватит магической силы.

Даргонакс, раскрыв пасть, метнулся к нему.

Эльф крови исчез.

Исполинский дракон тут же остановился. Нет, он не был ни зол, ни раздосадован… скорее, он забавлялся от всей души.

Вдруг Даргонакс поднял взгляд к потолку, насторожил длинные острые уши, будто к чему-то прислушиваясь.

– Да… иду, матушка… иду…

И с этим огромный дракон снова захохотал.

Недавние приключения стоили ему перелома руки (спасибо хоть, той, что лишена кисти), а еще он каким-то образом умудрился заплутать, заблудиться, как ни один дворф ни в одном подземелье со дня сотворения мира. Ром мог бы поклясться: эти туннели меняют направление сами собой, по собственной прихоти, упорно не пуская его в те коридоры, что ведут наверх. Наверх же он стремился потому, что в одном из ходов услышал крики своих. И вот сейчас его воины, без сомнения, бились насмерть, а он только и мог, что кругами ходить!

Однако сдаваться Ром не собирался.

Вскоре он набрел на новый туннель, что выглядел в точности как предыдущий, который тоже выглядел в точности как предыдущий, и так далее, и так далее. Опытный воин едва слышно выругался: растущая досада была не столь велика, чтобы во весь голос оповещать возможного врага о своем появлении.

А может, это ошибка? Может, заорав во всю глотку, он наконец-то сможет заняться делом?

Ром хмыкнул. Да, разумеется, сможет. И, вдобавок, погибнет без всякой пользы для товарищей.

Когда на отряд напали, Ром вовсе не бросил своих, как они, может статься, подумали. Нет, он дважды угодил под сильный удар: первый сломал ему руку, а второй, пришедшийся в голову, сбил с него шлем. Оглушенный, он провалился в одну из разверзшихся повсюду вокруг расселин, где и пролежал, будто один из убитых, не один час.

Удача распорядилась так, что другой конец той расселины открывал путь в подземелья под горой. Очнувшись, Ром обнаружил, что его давняя мечта о проникновении в Грим Батол наконец-то сбылась, но ничуть этому не обрадовался – ведь, на его взгляд, он здорово подвел своих. Оставалось только молиться о том, чтобы Гренда, воительница опытная и, надо думать, куда более рассудительная, чем он, сумела сберечь отряд – с Ромом или без Рома. Что же до него самого… отыскав шлем, упавший в расселину следом за ним, Ром попросту двинулся вперед, поглядеть, куда приведет судьба.

И вот теперь проклинал судьбу, не пускавшую его к товарищам.

Чье-то кряхтенье заставило его замереть. Только бы эхо в туннелях не сыграло с ним шутку, снова не развернуло назад… Если он не ошибся, от кряхтевшего его отделяли всего несколько жалких ярдов.