Ночь генерала

Государственный прокурор:

– Обвиняемый, вы, являясь полковником полиции и руководителем гестапо в оккупированной Сербии, несомненно, поддерживали самые тесные отношения с коллаборационистом Дражей Михайловичем, который уже осужден и казнен. Расскажите о вашем сотрудничестве с ним.

Обвиняемый полковник Фукс:

– Я руководил гестапо в Сербии все время, и никогда не имел никаких отношений и связей с генералом Михайловичем. Более того, мы всегда считали Михайловича врагом номер один для рейха. Поэтому гестапо беспощадно преследовало всех сторонников движения Михайловича.

Государственный прокурор:

– Такой комментарий невозможно принять.

Обвиняемый полковник Фукс:

– Я офицер, и говорить правду для меня дело чести. От истины я не отступлю даже ценой жизни, которая сейчас полностью в ваших руках. Все мы, от Гитлера до нашего последнего солдата на Балканах, считали самыми опасными для себя генерала Михайловича и его партизан. Это было движение, которое создало нам больше всего проблем и которое…

Государственный прокурор:

– Достаточно! Больше ни слова. Я требую, товарищи судьи, немедленно прервать заседание и попросить удалиться из зала суда иностранных журналистов.

Председатель суда:

– Требование государственного прокурора принимается.

(Белград,

декабрь 1946 г)

* * *

Государственный прокурор:

– Германский рейх не мог вывозить из Сербии продукты питания, потому что этому препятствовали наши партизанские отряды.

Обвиняемый Франц Нойхаузен:

– Как руководитель, ответственный за экономику в оккупированной Сербии, решительно и с полной ответственностью заявляю, что действий партизан и коммунистов мы практически не чувствовали. А за постоянные нападения, грабежи и уничтожение наших складов несут ответственность люди Михайловича, но никак не партизаны. Именно они перекрывали нам все пути к деревням и складам, они препятствовали нам в вывозе всего необходимого из Сербии.

Государственный прокурор:

– Вы не только военный преступник, вы и лжец. Лишаю вас слова.

(Белград,

декабрь 1946 г.)

* * *