Ночь герцогини

– Я стану другим! Я ведь уже дал тебе слово – все будет по-другому. И я действительно хочу жениться на тебе!

– Но не настолько…

– Послушай, до этого дня я никогда ни одну женщину не просил стать моей женой – я хочу сказать, сам, – потому, что этого хотелось мне. И мне в голову не приходило, что ты с такой… с такой легкостью отвергнешь меня…

– Я думала, ты понимаешь, какая я… какую женщину ты просишь стать твоей женой. Я думала, я надеялась, что ты сможешь… что ты захочешь быть тем мужчиной, который… – Она не договорила.

– Господи помилуй, Гарриет! – рявкнул Джем. – Да ведь я и есть тот мужчина, который нужен тебе! Неужели ты этого еще не поняла?!

Она покачала головой:

– Нет. Ты замечательный… из тебя получится чудесный муж. Но я думала, ты можешь стать таким… как бы это сказать? Совсем другим человеком. Мужчиной, который захочет, чтобы его женой стала женщина вроде меня – такая, какая я на самом деле, – не мистер Коуп, а настоящая я. Не женщина, очертя голову ринувшаяся в дикую авантюру, в мужском платье, да еще под чужим именем, а другая. Женщина, которая сама распоряжается своим состоянием, сама управляет своим имением. Женщина, привыкшая заседать в суде графства. Просто не верится, что я… я ведь действительно вела себя как какая-то распутница! Я ввела тебя в заблуждение. Я притворялась легкомысленной – но на самом деле я не такая. Я флиртовала с Грациями – и невольно заставила тебя поверить, что для меня это нормально, что ни чего другого я не хочу… а это не так.

В ее лице вдруг появилось какое-то странное выражение обреченности, и это почему-то страшно не понравилось Джему. Он был так зол на нее, что забыл о сдержанности.

– Мне плевать…

– Я солгала тебе. Вернее, не сказала тебе всю правду, – перебила Гарриет. – Мой покойный муж не был деревенским сквайром. Он был герцогом. А я… я герцогиня.

Не успели эти слова сорваться с ее губ, как Джем понял, что это правда. Конечно, она герцогиня. Господи, где были его глаза?! Такая осанка может быть только у герцогини. А ее манеры… привычка повелевать. Этому нельзя научиться – это в крови.

– Герцогиня, – глухо проговорил он. В груди его шевельнулся гнев.

Она наклонила голову – надменно, как и положено герцогине. Только по щеке ее скатилась одинокая слезинка…

– Ты хочешь сказать, что я полюбил не настоящую женщину, а… иллюзию?

– Что-то вроде этого.

– Ну, хорошо, а ты? Ты тоже полюбила не меня, а какого-то выдуманного мужчину? Не настоящего, а свою мечту?

– Нет, – возразила она. – Ты никогда не лгал мне. Более того – я уверена, что ты вообще не способен лгать, Джем.

– Видишь ли, какой бы горькой иронией ни показались тебе мои слова, но лично я счел бы унизительным притворяться кем-то, кто занимает не столь высокое положение, как я сам. Я не старался играть чужую роль. Я отдал тебе свое сердце, отдал себя – таким, какой я есть.

– Я знаю. – По лицу Гарриет текли слезы. – Ты всегда был честен со мной, Джем. Да, это твоя жизнь, и это… замечательно. Ты любишь ее такой, какая она есть. Просто… я не могу жить так, как живешь ты. В этом все дело.

Она долго смотрела на него… смотрела так, словно старалась запечатлеть в памяти его лицо. Джем похолодел. Значит, он не ошибся – она действительно собирается это сделать. Предчувствие не обмануло его – Гарриет решила расстаться с ним.

– Я люблю и уважаю тебя, Джем. Но жить так, как ты, не могу… Прости…

Джем моментально ощетинился. Еще даже не успев ничего сказать, он уже почувствовал, как внутри у него будто все заледенело.

– Как я – это как? – жестко осведомился он.

– В доме, который похож на постоялый двор, где постоянно толкутся чужие люди, приезжают, уезжают, их место занимают другие… Господи помилуй, Джем, ты ведь их даже по именам не знаешь!

– Ну да, конечно, как это я сразу не догадался? Выходит, мои гости недостаточно хороши для герцогини?! Теперь мне понятно.

– При чем тут «недостаточно хороши»? Разве дело в этом? Впрочем, может, ты и прав. – Он видел по ее лицу, что решение уже принято. Гарриет вскинула на него глаза. – Понимаешь, Джем, я вовсе не вертихвостка – скорее наоборот, потому что по натуре я довольно, старомодна. Все, о чем я мечтала, это иметь семью – детей, мужа, который будет меня любить. Вот и все. Я никогда…

Гарриет поспешно отвернулась, но Джем успел заметить, как на глазах ее снова выступили слезы, и от жалости и сострадания у него заныло сердце.