Ночь ястреба

— Исторически этому есть серьезные обоснования, — поспешно заметил Дворников. — Мы здесь все соседи, друг без друга обойтись не можем. Не секрет, что все ныне суверенные Балтийские государства когда-то входили в состав великой и неделимой России, это было даже до образования Союза Советских Социалистических Республик, а другие государства, например, Беларусь и Украина, тесно связаны с прибалтами. Но оставим в стороне историю. Ответьте мне честно: какова будет возможная реакция Вашингтона?

— Чего там отвечать, вы сами отлично знаете, мистер Дворников. Соединенные Штаты Америки всегда защищали страну, правительство которой избрано демократическим путем, где не нарушаются основные права и свободы человеческой личности.

— Конечно, демократическая солидарность, — Борис Георгиевич скривился в усмешке, — только не забудьте, это никак не мешало вам поддерживать авторитарные режимы, диктаторов — Маркоса, Норьегу и Пиночета, иранского шаха... Мне продолжить?

— Не нужно, давайте ближе к теме, остановимся на странах Балтии. Они сейчас такие же независимые, как, скажем, США, Ирландия, Великобритания. Если кто-то из них обратится за помощью к Штатам, президент будет вынужден ее предоставить.

— Военную помощь? Ваш президент рискнет начать войну против Содружества из-за какой-то прибалтийской провинции?

— Да, — уверенно ответила Гринфилд. — Президент может урезать военный бюджет даже на целую треть, закрывать военные базы за рубежом, но он прекрасно помнит свою роль лидера свободного мира и никогда не уступит в главном. Да, он пошлет войска в Европу, чтобы защитить прибалтов.

— Даже если это будет означать ядерную конфронтацию?

— Вы шутите! — В голосе Шарон сквозило искреннее изумление. — Россия пойдет на атомную войну, лишь бы оккупировать Прибалтику?

— Ха-ха, — искусственно захохотал Дворников, — вы чисто по-женски все склонны преувеличивать. Я и словом не обмолвился о том, что Россия хочет вернуть Прибалтику.

Шарон закипела. Ее что, за дурочку здесь держат?

— Послушайте, я еще не выжила из ума. Давайте говорить прямо, без экивоков. Если вы меня позвали сюда играть в ваши игры, строить какие-то теоретические комбинации, мнить из себя великого аналитика, то мне наплевать, я ухожу. А напоследок все же подчеркну: любое нападение на Балтийские государства вернет нас к мрачным временам «холодной войны», сведет на нет все положительное, что было сделано в предыдущие годы.

— Ах, Шарон, дорогая моя, — вздохнул Дворников, погруженный в собственные мысли, — если бы вы знали: то, в чем Запад усматривает наши успехи последних лет, считает за приобретения, многие здесь, в бывшем Советском Союзе, рассматривают как неудачи, потери. Некоторые вообще говорят, что всему виной перестройка, якобы она привела к распаду, смуте и потенциальному хаосу.

— Думаю, вы, как умный человек, все же считаете иначе. Ваши политические и экономические проблемы накапливались десятилетиями во время коммунистического правления — это не результат демократии и перемен. Нападение на Балтийские государства будет охарактеризовано в мире как серьезный акт агрессии. Соединенные Штаты отреагируют на него незамедлительно.

— Шарон, поймите, на СНГ и московское правительство оказывается большое давление. Во многих регионах страны голодают, нарастает социальная напряженность. В центральной власти наметился раскол. Если у нас у руля полностью встанет военная хунта, не повезет всему мировому сообществу. Распад Содружества и военная диктатура в России — вот те реальные напасти, которых я не пожелаю даже врагу.

— А что вы, собственно, хотите от США, мы-то в чем виноваты, если вы профукали ваши реформы и ситуацию в обществе? Все реформаторские попытки откатываются назад, как волны. Чиновничий аппарат, бюрократия и номенклатура и мысли не допускают, что придется делиться властью с новоявленными буржуа, что те будут богаче и влиятельнее, чем они...

— Больше вам скажу, мисс Гринфилд, некоторые политические лидеры вынуждены думать так, как я говорил, ибо приход к власти национал-патриотов, установление диктатуры равносильно для них смерти, гибели. Нет, не политической — куда хуже, физической!

— Ладно, теперь у меня к вам вопрос. Что сделает Содружество, если какая-то из входящих в него республик нападет на Балтийские государства?

— А что оно, думаете, может сделать? Разве у него есть реальная сила?

— Ну-ну, не скромничайте, мистер Дворников. У вас ведь трехмиллионная армия, две трети которой как раз в европейской части.