Ночь исполнения желаний

— Я не должен работать исключительно ради денег. В колл-центрах платят больше, но только потому, что обменный курс в пользу американцев. Они кидают нам мелочь, а в рупиях это кажется очень много. Но есть работа интереснее, за которую получаешь меньше. Такая работа заставляет ощущать себя личностью, позволяет учиться или помогать своей стране. Я успокаиваю себя тем, что деньги равнозначны прогрессу, но это неправда. Прогресс заключается в построении чего-то подлинного, вечного. — Врум говорил так, словно у него в горле стоял ком. Затем он спрятал лицо в ладонях.

Эша положила руку на его плечо.

— Хватит вам, ребята. Все это становится слишком уж сентиментальным. Вы способны на большее. Потому что вы талантливы, — сказал Бог.

В первый раз в моей жизни меня назвали талантливым человеком.

— Правда?

— Конечно. Послушайте, давайте заключим договор. Я сегодня спасу вас, но взамен кое-что потребую. Закройте на три минуты глаза. Подумайте о том, чего вам действительно хочется, что вы должны изменить в своей жизни, дабы добиться этого. А когда выберетесь отсюда, действуйте в согласии с этими мыслями. Слушайтесь меня, и я помогу вам выбраться из этой ямы. Согласны?

— Да, — кивнул я. Словно можно не согласиться на договор, который спасет тебя от смерти. Остальные тоже закивали.

Мы закрыли глаза и стали глубоко дышать.

Должен сказать, что закрыть на три минуты глаза и не думать о мире очень даже сложно. Я попытался сосредоточиться, но у меня в голове царила полная сумятица. Приянка, Бакши, мое продвижение по службе, Ганеш — мозг перепрыгивал с одной темы на другую.

— А теперь скажите, что вы надумали, — подождав три минуты, сказал Бог.

Мы открыли глаза. Лица у нас стали поспокойнее.

— Готовы?

Все опять закивали.

— Давайте пойдем по кругу. Врум, начинай, — велел Бог.

— Я хочу иметь в жизни цель, даже если мне придется обойтись без «Кровати» и без ежедневных походов в «Пиццу хат». Мне нужно уйти из колл-центра. Звонки — не моя стихия, — признался Врум.

Вслед за Врумом заговорила Приянка. Я прислушался.

— Я хочу видеть свою маму счастливой. Но не могу ради этого погубить себя. Маме нужно понять, что семья — это большая опора, но в конечном-то счете каждый сам в ответе за свое счастье. Я должна сосредоточиться на собственной жизни и на тех вещах, которые мне действительно необходимы. — Мне очень хотелось, чтобы Приянка упомянула мое имя, но она этого не сделала, поскольку девяносто процентов ее сознания оккупировала или контролировала ее мать.

Вслед за Приянкой заговорил Дядюшка-военный, и говорил он гораздо дольше, чем когда-либо.

— Я хочу быть с моим сыном и внуком. Я все время скучаю по ним. Два года тому назад я жил с ними, но невестка делала вещи, которые мне не нравились, — она ходила на поздние вечеринки и устроилась на работу, а я хотел, чтобы она сидела дома… Я много спорил с ними, прежде чем съехать. Но я был не прав. Это их жизнь, и у меня нет права судить молодежь по своим устаревшим меркам. Я должен укротить свое чрезмерное «я» и съездить к ним в Соединенные Штаты, чтобы все устроить.

Затем наступила очередь Радхики. Она пыталась сдержать выступившие на ее глазах слезы.

— Я хочу снова стать собой, какой была до свадьбы, живя с родителями. Я хочу развестись с Ануджем. Не желаю больше смотреть в лицо моей свекрови. Я должна признать, что совершила ошибку, выйдя замуж за Ануджа.

После Радхики заговорила Эша:

— Хочу, чтобы мои родители снова полюбили меня. Не хочу становиться тупой моделью. Я могу найти более достойное применение своей внешности, если она вообще чего-то стоит. Карьера, которая заставляет идти на компромиссы с собственной совестью, меня не устраивает.

Все повернулись ко мне, я остался единственным, кто не рассказал о своих надеждах и планах.

— Можно мне пропустить мою очередь? — спросил я.

Теперь окружающие смотрели на меня еще более пристально. Иногда у человека не остается выбора, и ему приходится делиться своими самыми сокровенными мыслями с другими людьми.

— Ладно, может, это звучит глупо, но я хочу заняться собственным бизнесом. Мой план таков: если мы скооперируемся с Врумом, то сможем открыть маленькую компанию по компьютерному дизайну. Вот и всё. Это может не сработать, потому что большинство вещей, которые я делаю, не срабатывают, но тогда…

— А что еще, Шьям? — перебил меня Бог.

— Э… Ничего.

— Шьям, ты не закончил, и тебе это прекрасно известно.

Бога нельзя перехитрить, и я был вынужден продолжить.

Я огляделся и снова заговорил:

— И в один прекрасный день я хочу стать достойным такого человека, как Приянка. Сегодня я не заслуживаю ее и должен признать…

— Шьям, я никогда не говорила… — начала было Приянка.

— Пожалуйста, Приянка, дай мне закончить. Я хочу, чтобы настало время, когда люди будут считаться со мной.

Приянка молча смотрела на меня. Ее поразила моя твердость.

Я продолжал:

— Хочу однажды стать достойным Приянки, человека умного, обладающего чувством юмора, чувствительного и веселого, который будет относиться ко мне по-дружески и с любовью. Да, и, кроме того, я хочу преуспеть в этой жизни.

Бог молчал.