Ночь Хогги Дарна

— Конечно. Это было словно какая-то зараза. Но они боролись, как могли. Правительство обратилось за помощью к Земле, однако Земля отвергла их просьбу, решив отчего-то, что на планете властвуют тираны, жестоко подавляющие кроткий местный народ. Экономику поразил кризис, слишком многое теперь приходилось импортировать. Чем же ньюкорнуоллцы могли расплатиться за импорт? Только яйцами стомперов, которые шли на экспорт. Несмотря на это, где-то около 300-го года было решено ограничить зону обитания стомперов западными равнинами, лежащими далеко от мест проживания людей — зэ тысячи миль. Сборщики яиц принялись уничтожать и пискунов, и взрослых стомперов, а заодно и стада тупых местных животных, которыми питались стомперы. В свою очередь, стомперы, стремясь выжить, становились очень осторожными, злыми, они научились искусно прятаться и нападать на людей. Но исчезновение пищи на восточных пастбищах вынудило их уйти. Дела, казалось бы, улучшились, и колонисты решили, что все изменилось в их пользу. А затем, в 374-м году, наступило время, которое барды сейчас называют временем Черного Учения.

— Барды? — переспросил Коул, допивая свой кофе.

— Морган может пропеть вам эту историю так, что вас до самых костей продерут мурашки, — ответил старик, подливая кофе себе и экологу. — То, что я вам рассказываю, нигде не записано, зато все это запечатлелось в тысячах сердец. Но продолжим… Нам точно известно, что часть уцелевших стомперов отступила на юг, в лес — знаете, они высиживают яйца при прямом солнечном освещении, и мы находили их вдоль лесной опушки. Полагали, что стомперы, уйдя в лес, стали поедать змей и слизняков, не брезговать грибами — в общем, питаться всем тем, что можно отыскать под деревьями. Сейчас-то мы знаем, что в глубине леса скрывалось немалое количество одичавших людей — целое дикое племя. И стомперы… принялись охотиться на них!.. Вы видели, насколько велики наши леса, поэтому понимаете — патрулировать их практически невозможно. Для этого у нас не было ни людей, ни машин, ни денег. Мы взывали о помощи, но вскоре убедились, что ни одна из планет сектора Карины не поможет нам бесплатно — только за деньги. Но откуда их взять? Спрос на яйца упал, а вместе с ним упали и наши доходы. Иногда, правда, без нашего разрешения откуда-то прибывали звездолеты; они садились втихомолку в лесу — их целью было изловить как можно больше молодых женщин из дикого племени.

Коул ударил по столу и вскричал:

— Это же низость!

Бидграсс кивнул:

— А что мы могли предпринять? У нас это называется Меньший Стыд. Эти молодые самки не знают никакого языка и вообще не являются личностями, зато послушны и отзывчивы на хорошее обращение. Они обладают безупречным здоровьем, сильны, рослы — восемь футов. Их можно фантастически выгодно продавать на дальних планетах, где нет предрассудков. Даже на Земле находятся покупатели, как нам известно. Есть в человеческой сущности что-то темное, оно-то и движет продавцами и покупателями. Я думаю, вы согласны со мной, да-да, не протестуйте! Есть, есть в нашей натуре что-то низкое… Я могу судить об этом наверняка — мы слишком долго сталкивались с тягой к работорговле в собственной среде. У нас тоже находились такие люди.

— А белконтийцы — они тоже промышляли живым товаром? — спросил Коул, сердито вороша свои огненные волосы.

— Белконти тогда была совсем молодой колонией… Ну, так вот — эти набеги на наши леса были единственной «помощью», которую мы получили извне. У нас не было сил, чтобы сражаться со стомперами, не говоря уже о работорговцах-рейдерах. К этому времени, однако, уже был организован Галактический Патруль, и адмирал сектора согласился выделить один сторожевой корабль, который должен был находиться на орбите и оберегать нас от непрошеных гостей. Мы порвали все контакты с внешним миром, кроме Тристана; Патруль дал добро на существование лишь одной грузовой линии для ведения нашей внешней торговли. Именно в те времена мы стали ненавидеть другие планеты. В нашей истории это носит название — Отвращение. Ну, а теперь мы сами забыты, почти миф. Патрульный корабль ушел с орбиты еще двести лет назад. Но мы все помним.

— Мистер Бидграсс, — сказал Коул, — с той поры многое в секторе Карины переменилось…

Бидграсс поднял руку.