Ночь храбрых

Волен, который стоял рядом с ним, посмотрел на Дункана со страхом в глазах, осознав, что тот собирается сделать. Он схватил его за руку.

«Вы не должны ходить. Вы можете умереть».

Дункан увидел, что его старый друг разгадал его замысел. И Дункан знал, что он прав. Но пути назад нет.

«Если я этого не сделаю», – ответил Дункан. – «Тогда кто же я? Что будет с Эскалоном?»

Он осторожно сбросил с себя руку Волена, повернулся к скалам и сразу же начал спускаться вниз. Его ладони потели, сердце бешено колотилось в груди, он знал, что это его последний спуск.

Спускаясь вниз все быстрее и быстрее, царапая локти и колени, но не обращая на это внимания, Дункан ощущал свое предназначение, судьбу, ясность, которые поднимались внутри него. Он плохо видел, думая только о той скале внизу, о том, чтобы навсегда заблокировать Ущелье и спасти свой народ. Именно для этого он и был рожден. Дункан не испытывал страха. Наоборот, он испытывал благодарность за то, что ему предоставлен такой миг, такая возможность – умереть с честью.

Вдруг краем глаза Дункан заметил движение, повернулся, находясь на полпути вниз со скалы, и с ужасом увидел огромный валун, летящий в воздухе. Он слишком поздно осознал, что пандезианцы выпустили катапульты: валуны, подобно оружию, летели в его людей, которые находились высоко на плато, ни о чем не подозревая.

Высоко над головой раздался ужасный грохот, после чего скалы сотряслись, и сердце Дункана ушло в пятки, когда он услышал крики своих воинов. Некоторые из них вдруг упали вниз прямо мимо него, их тела просвистели вниз навстречу Ущелья. Он посмотрел вниз и его сердце разбилось, когда он увидел, что они мертвы.

Дункан увидел, как пандезианцы выкатили еще несколько катапульт, и он не стал колебаться. Он спустился со скал прямо в центр ущелья, спрыгнул на землю и обнаружил ожидающих его пандезианских солдат. Перед тем, как он доберется до валуна, ему придется сразиться с этими мужчинами.

Невзирая на боль, Дункан сделал глубокий вдох и ринулся в сражение, подняв свой меч, нанеся удар одному солдату в грудь, затем он сделал шаг в сторону, увернувшись от удара и пронзив другого солдата в живот. Дункан увернулся от удара булавой, после чего развернулся, подняв меч и отразив удар алебарды. Он сделал шаг вперед и локтем ударил его по носу, повалив на землю.

Дункан сражался как одержимый, проносясь через этих солдат подобно вихрю, нуждаясь в том, чтобы добраться до Ущелья. Он был полностью занят противником, сражаясь как человек, который собирался умереть и которому нечего было терять. Это вернуло его в старые дни, когда он был простым солдатом, который мог позволить себе быть безрассудным и сражаться, как пожелает.

К тому времени, как Дункан закончил, он в мгновение ока сразил дюжину солдат в одиночку. Ему удалось расчистить себе путь к лежащему валуну, после чего он запрыгнул на него и забрался на вершину. Солдат бросился к его ноге и, повернувшись, Дункан поднял свой сапог и пнул его в лицо прямо перед тем, как тот собирался полоснуть ее.

Дункан опустил руку, выхватил длинное копье из руки мертвого пандезианского солдата, высоко поднял его и вонзил прямо в щель между камнями, вонзая его все глубже и глубже, изо всех сил, застонав при этом. Если он сможет достаточно его передвинуть, этот валун упадет, заткнет дыру и заблокирует Ущелье. Дункан воззвал к небесам, его лицо покраснело от усилий, каждая вена в его теле готова была с треском лопнуть. Валун сдвинулся, но не покатился.

Вдруг Дункан услышал суматоху и, обернувшись, увидел, что вперед выкатили другую катапульту, направленную прямо на него. Он увидел, как солдаты подняли свои мечи, собираясь разрубить веревку, и понял, что уже слишком поздно. Ему некуда было бежать, не было возможности сбежать от снаряда.

В конце концов, пандезианцы его убьют.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Эйдан бежал через туннель, впереди него бежал, тяжело дыша, Мотли, а позади – Кассандра и Снежок. Они все бежали единым строем в тесных проходах под Ущельем Дьявола. Пока Мотли бежал с трудом, жадно хватая ртом воздух, Эйдан понимал, что если они в скором времени не доберутся до своего места назначения, Мотли не выдержит этого пути. Он выпил слишком много пинт эля в своей жизни и был не в форме для этого.

«Туда!» – наконец, выдохнул Мотли. – «Вперед!»

Эйдан заслонил глаза, когда внутрь начал литься резкий солнечный свет пустыни, после чего начался хаос.

Они все выбежали из туннеля, и мир наполнился оглушительным шумом сотен тысяч солдат. Это было самое большое собрание воинов, которое Эйдан когда-либо видел. Пандезианская армия пронеслась всего в нескольких метрах от него, и Эйдан вместе со своими друзьями тут же отступили в тень, за скалу. Сердце Эйдана бешено колотилось, молясь о том, чтобы они остались незамеченными, но вскоре он осознал, что им нечего бояться – перед ним творился такой хаос, которого не заметила бы ни одна душа. Это было похоже на человеческую реку.