Ночь храбрых

Его воины подняли щиты и сошлись ближе, образуя стену из железа, почти соприкасаясь плечами, когда ударил первый залп стрел. Они сплотились так тесно, что стрелам некуда было проникнуть, они просто отскакивали от щитов с громким звоном.

Потея, Дункан опустил свой щит вместе с другими, продолжая скакать в широком круге обратно к скалам, расширяя арку, пытаясь убраться подальше от ответвляющейся пандезианской армии. Он опережал их, но его шансы были скудными, их разделяла всего сотня ярдов, и расстояние сокращалось.

Дункан увидел, что пандезианцы снова поднимают свои луки.

«ЩИТЫ!» – крикнул он.

Снова его люди собрались вместе и подняли свои щиты, они опять блокировали залп стрел, которые отскакивали от их щитов, словно куски железа. Но Дункан услышал, как один из его воинов закричал. Он повернулся и увидел Батоне, гордого юного воина, который вызвался добровольцем, выросший вместе с его сыновьями. Он упал с коня со стрелой в боку. Стреле удалось проскочить. Когда он упал, Дункан понял, что он все еще жив. Дункан отчаянно хотел остановиться и подойти к нему, но он знал, что не может этого сделать. Такой поступок привел бы к смерти всех его людей. В такие минуты он хотел быть не командиром, а простым солдатом, которым был когда-то.

Дункан увидел, что пандезианцы приближаются, и осознал, что скалы все еще находятся далеко. Он знал, что должен сделать что-то, чтобы увеличить скорость, если хочет добраться до скал.

«БРОСИТЬ ЩИТЫ!» – крикнул Дункан.

Его люди повернулись к нему с озадаченными лицами, но, будучи дисциплинированными, они не колебались перед исполнением его приказа. Они побросали свои тяжелые щиты, пнули лошадей, следуя за Дунканом, и увеличивали скорость. Дункан знал, что сейчас они, как никогда, нуждаются в скорости, если хотят получить возможность сразить этих пандезианцев.

Дункан опустил голову, пнул своего коня и бросился в атаку. Видя вдали внушительные гранитные скалы, он скакал все быстрее и быстрее – быстрее, чем когда-либо в своей жизни, не обращая внимание на боль, на свою рану. Дункана и его людей разжигал адреналин и осознание того, что в любую минуту они могут умереть. Дункан услышал, что пандезианцы снова начали стрелять из луков, и он собрался с духом, зная, что если они доберутся до него, то с ним будет покончено.

Дункан услышал звук тысяч наконечников стрел, вонзающихся в раскаленный песок всего в нескольких метрах позади него, и он сделал глубокий вдох. То, что он бросил щит, дало ему несколько дополнительных метров, в которых он нуждался.

Дункан увидел впереди возвышающиеся большие скалы, которые теперь находились в сотне ярдов, и он осмотрел стену скалы в поисках каких-либо признаков тайных проходов, о существовании которых он знал. С колотящимся сердцем, он лихорадочно осматривал стену, зная, что нахождение этих проходов станет их единственной надеждой вернуться назад. У них нет времени на ошибку: если они последуют к ложному выступу в скале, то другого времени на поиски у них не будет. Если они выберут проход, запечатанный внутри горы, то потеряют свой единственный шанс.

Сердце Дункана взлетело, когда он заметил в скале тайный проход – достаточно большой, чтобы вместить Дункана и его людей единой колонной верхом на лошадях, хотя им придется пригнуться. Проход вел во мрак, и Дункан мог только надеяться на то, что он не рухнет и не приведет их к смерти. Жизни всех этих мужчин теперь зависят от него.

Дункан опустил голову. Он принял решение.

«ЕДИНОЙ КОЛОННОЙ!» – крикнул Дункан.

Он услышал, что его люди собрались позади него, после чего он опустил голову и направился к крошечному проходу в скалах. Он лег верхом на живот и, когда впереди замаячила скала, он начал усиленно молиться. Он волновался не о своей собственной жизни, а о жизни всех своих воинов.

«Пожалуйста, Господи», – молился Дункан. – «Пусть это сработает. Дай нам один шанс сразиться с пандезианцами лицом к лицу, мужчина с мужчиной. Не дай нам умереть здесь, на этой скале».

Мгновение спустя Дункан собрался с духом, ворвавшись в крошечный проход.

Здесь было темно. Сердце Дункана бешено заколотилось, когда он оказался в таком тесном туннеле, что, если бы он не пригнулся, то поцарапал бы голову. Он чувствовал, что это их преимущество, знал, что это собьет с толку и замедлит пандезианцев позади него.

За спиной Дункан услышал, как все его люди следуют за ним по пятам. Он знал, что если этот туннель ведет в тупик, то они все затопчут и передавят друг друга. В горле у него пересохло, ладони вспотели, когда он сжимал поводья и молился о дневном свете.

Дункан скакал галопом с колотящимся сердцем все быстрее и быстрее, сворачивая и петляя, на ощупь в темноте. С каждым поворотом он надеялся и молился о том, чтобы увидеть выход и солнечный свет. Тем не менее, ничего не было видно.