Ночь, когда огни погасли

Душка так быстро, как только могла, подошла к двери и распахнула ее, надеясь, что зверек не испугается и войдет. Он не должен был сидеть под дождем и мокнуть. Он замерз и, наверное, проголодался.

– Иди сюда, – сказала Душка, не зная, как теперь принято разговаривать с собаками. – Иди сюда, собачка. Спрячься от дождя. – Она говорила с темнотой, ожидая новой вспышки молнии, и, словно в ответ на ее просьбу, разряд вновь прочертил небо, позволяя увидеть собаку, убегавшую в направлении дома Мэрили.

Закрывшись дверью от холода и ветра, Душка задумалась, как быть дальше. В такую погоду на улицу может выйти только идиот. Но маленькая собачка была одинока и напугана. Может быть, не будь она так похожа на Дикси, здравый смысл Душки возобладал бы над сентиментальностью. Но здесь был не тот случай. И к тому же Душке надо было поговорить с Мэрили.

Она приняла решение. Медленно прошла по темному дому, освещая себе путь маленьким, но мощным фонариком. Добралась до шкафа в прихожей, который достаточно было лишь толкнуть, чтобы он открылся. Так его настроил Уэйд, когда Душкин артрит стал слишком сильно отдавать в правую руку.

Найдя дождевик, осторожно положила фонарик на стол. Пуговицы застегивать не стала – это было выше ее сил, – но затянула на поясе широкий ремень. В кармане обнаружила пластиковую шляпу от дождя. Когда-то у нее было их штук десять, но они или растерялись, или совсем изорвались. К тому же их теперь уже никто не носил, они вышли из моды, как химическая завивка.

Надев шляпу, Душка как могла старательно убрала под нее волосы и затянула узлы под подбородком, прежде чем вновь взяться за фонарик. Она добралась до двери, когда вновь раздался раскат грома и небо озарилось странным зеленоватым оттенком. Молния прорезала ночь, и взвыли сирены.

Мэрили

Прижавшись к стене коридора, Мэрили смотрела на Хизер Блэкфорд, выходившую из ванной. В одной руке, затянутой в перчатку, она сжимала мраморные часы. Ванная комната за ее спиной была заполнена паром. Хизер была в черном дизайнерском спортивном костюме с капюшоном, на ногах – одни только носки, и Мэрили уставилась на них, будто эти носки могли что-то объяснить. Хизер заметила ее взгляд.

– Не хотела тащить в дом грязь на своих сапогах – или, вернее сказать, сапогах Лили, – потому что машину я припарковала в миле отсюда и хотела пройтись.

Сапоги Лили. Стоявшие на крыльце. Мэрили никак не могла связать детали воедино и понять, что ей хочет сказать Хизер.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, из чувства самосохранения отступая в гостиную, где голосил телевизор, сообщая сводки погоды.

Хизер шагнула к ней, перекрывая выход, и рассмеялась гортанным смехом. Знакомым смехом. Он ударил ее, как леденящая пощечина. Мэрили наконец поняла, где его слышала.

– Ромашка… – прошептала она с трепетом и ужасом.

– Не смей меня так называть! – вскричала Хизер. – Это не мое имя!

Мэрили непонимающе встряхнула головой, стараясь собрать все кусочки пазла воедино. Неужели это и есть карма, о которой всегда говорила Душка.

– Зачем ты пришла сюда? – спросила Мэрили, не потому что не знала ответ, а потому что не знала, что еще сказать.

– Мне позвонила Душка и оставила сообщение. Как выяснилось, она нашла твой альбом. По счастью, ты эту ночь провела в тюрьме, так что у меня было время подготовиться и все обдумать. Потому что, если Душка все поняла, в скором времени узнала бы и ты. Хотя в старших классах ты была на редкость тупая. Я всегда была намного умнее тебя, правда? – Она помахала мраморными часами перед лицом Мэрили. – Девочки, которые родились красивыми, всегда самые тупые. Они быстро понимают, что благодаря своей внешности получат все, что захотят, и не считают нужным развивать мозги и жизненные навыки. Это уродливым девочкам приходится над собой работать. – Она шагнула ближе к Мэрили. – Ты со мной согласна?

– Это было так давно, Хизер. Вся эта ерунда уже ничего не значит.

– Ничего не значит? – прошипела Хизер. Ее лицо стало маской, незнакомой Мэрили. – Ты разрушила мою жизнь. Ты вообще представляешь себе, каково быть такой Ромашкой? Человеком, которого презирают, даже не зная, кто он? – Хизер вновь рассмеялась, и Мэрили содрогнулась. Как она могла забыть этот звук? – Нет, конечно. Если бы ты попала в тюрьму, как я хотела сначала, ты узнала бы. Но теперь мои планы изменились.

За резким грохотом последовала восхитительная вспышка света, дом наполнился запахом озона. Хизер улыбнулась идеальной улыбкой куклы Барби.

– Прекрасная ночь для самоубийства, да? – Она подняла повыше тяжелые часы. – Или несчастного случая. Я еще не решила. Эти часы навели меня на мысль. Легко поскользнуться и удариться головой, особенно в ванной. Захлебнуться и утонуть. Выйдет просто превосходно, с учетом обстоятельств. Суицид, несчастный случай – не важно. Важно, что ты сдохнешь и перед смертью увидишь мое лицо. Мое новое лицо. Не то, в которое ты смеялась в школе.

Ледяной страх покрыл тело Мэрили испариной, как будто ее прошиб электрический ток. Думай.