Ночь, когда огни погасли

С тех пор как Гарри уехал, у всех прибавилось работы, даже у Бобби, который все делал так медленно и плохо, что только зря занимал место. Мы все вкалывали до изнеможения, с рассвета до темноты, и у Джимми почти не было возможности понаблюдать за птицами. Я его не винила, но если он порвал бы хорошие штаны, мне же самой пришлось бы их штопать. А если мне удалось бы продать цыпленка-двух, я провела бы время с пользой, и не пришлось бы врать папе о том, где я была.

Даже если бы я заблудилась, я поняла бы, что добралась до фермы Браунов, по забору, который должен был отмечать границы их фермы. Точнее, по тому, что осталось от забора. Большую часть досок они сожгли прошлой зимой, когда стало совсем холодно, а миссис Браун тяжело болела. Леса с юга от фермы были густыми, темными, но Кертису лень было поднять топор и нарубить дров. Мне не хотелось быть поблизости, когда папа узнает, что случилось с забором.

Грейс остановилась у подъездной дорожки, хотя я об этом ее не просила, – она всегда находила причину остановиться. Дорожка была вся в камнях и колеях, потому что никто не уделял ей особого внимания, да никто по ней и не ездил.

Пуф. Пуф. Услышав выстрелы, Грейс лишь приподняла голову, но внутри меня все задрожало, как натянутая струна. Целая стая ворон слетела с деревьев на краю леса, и с одного из них что-то упало. Судя по всему, человек.

Я не совсем поняла, что случилось потом. Все, что я помню – как тихо вдруг стало, как птицы перестали петь, будто загрустив, и как я с трудом заставила Грейс быстрым шагом дойти до полумертвого дуба, под которым оставила ее и цыплят. Дуб я очень хорошо помню – с черной расщелиной от удара молнии по всему стволу. Я выпрыгнула из повозки и так быстро, как только могла, рванула в лес.

Пронеслась мимо полуразрушенного дома, краем глаза заметив Кертиса, стоявшего на сгнившем крыльце, которому не хватало половины ступенек. На плече Кертиса лежала винтовка, как будто он еще не закончил стрелять. Я бежала и бежала, надеясь, что он выстрелит мне в спину. Потому что тогда у меня появилась бы причина голыми руками разорвать его на клочки. Но он лишь зло выкрикнул мне вслед:

– Скажи своему идиоту братцу и его дружку ниггеру, чтоб держались подальше от моих деревьев, если не хотят, чтоб я принял их за белок. И если не свалите с моей территории, я всех перестреляю.

– Иди к черту, Кертис! – закричала я в ответ, не сбавляя скорость, зная, что он побоится стрелять в меня посреди поля, потому что тогда точно не сможет сказать, будто принял меня за белку.

Я быстро бегала – скорее всего, благодаря старшим братьям, которые любили, догнав меня, подбросить мне за шиворот дохлую змею, а то и живую, или сделать еще какую гадость. Это казалось мне в порядке вещей, пока Уилла Фэй не сказала мне, что ее двоюродных братьев (из родных у нее была только сестра) за такое бы выпороли. Я бежала так быстро, что не заметила Ламара, пока чуть не наступила на него, распластанного на земле. Хорошо, что он был черным, потому что ему было легче спрятаться в лесу. Я не сомневалась, что Кертис выстрелил бы и в него, если бы смог разглядеть. Потом я заметила, что он лежит рядом с Джимми. Мой брат смотрел в небо, на птиц, и его ноги были вывернуты так, как не должны были быть вывернуты.

– Дедушкин бинокль не разбился?

Я чуть не расплакалась, когда услышала эти слова, – мне казалось, он погиб, упав с дерева. Крови не было. Наверное, он упал на большую кипу листьев. Значит, подумала я, когда он придет в себя, мы пойдем домой и скажем папе, что сделал Кертис.

А потом я разозлилась, потому что Джимми мог умереть, а все, что его волновало, – бинокль. Который дал ему дедушка и велел носить осторожно. Бинокль висел у него на шее, целый и невредимый.

– Он цел. Ты сильно ушибся?

Ламар как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

– Да думаю, нет, – ответил Джимми, переведя взгляд с меня на Ламара. – Мне не больно, – сказал он и рассмеялся, будто не мог поверить в такую удачу – упасть с дерева и не разбиться. – Он не попал, – добавил он. – Он такой меткий, что выпадет из лодки и в воду не попадет. – Джимми вновь рассмеялся. – Напугал меня, вот я и шлепнулся с чертова дерева.

Он прижал ладони к земле, согнул локти, попытавшись сесть, и вдруг замер.

– Мои ноги… они еще здесь?

Его голос был таким же, как в ночь, когда мы увидели росчерк кометы в небе, похожий на огненный шар. В этом голосе были волнение, и страх, и понимание, что вселенная гораздо больше, чем мы могли себе представить.

– Конечно… – Я посмотрела на его ноги. Они были на месте, но теперь стали такими же, как у моей любимой тряпичной куклы после того, как с ней поиграли Гарри и Уилл.

Ламар наклонился и ущипнул ногу Джимми.

– Чувствуешь?

– Чувствую что? – спросил Джимми так тихо, будто издалека.

Я посмотрела в глаза Ламару.