Ночь, когда огни погасли

– Еще бы, – сказала Гейла, даже не пытаясь скрыть свое разочарование при виде относительно низкой цены и недостаточно сверкающего украшения. – Уверены, что хотите именно это? Может быть, показать вам…

– Уверен, – сказал Дэн. – Мне пора на важную встречу. Я заеду за ним позже.

– Если хочешь, – сказала Мэрили, – я возьму его с собой и передам тебе в школе или еще где-нибудь, где тебе будет удобно встретиться.

Он тепло улыбнулся:

– Было бы чудесно. Спасибо.

Всем видом выражая разочарование, Гейла извинилась и ушла в дальний кабинет, чтобы выписать чек на покупку и завернуть ее в серебристую с золотом бумагу с логотипом магазина.

– Спасибо еще раз, – сказал Дэн, доставая из кармана телефон.

– Всегда пожалуйста. Если захочешь вернуть…

– Странно, – вдруг пробормотал он, глядя на мобильник и хмурясь.

– Что случилось?

– Телефон выключен. А я-то не понял, почему он не жужжит. – Дэн включил его и, подождав, пока экран загорится, продолжал: – Я не захочу вернуть кольцо. Мы с Хизер сразу после свадьбы договорились никогда не возвращать подарков. Мы верим, что, если любишь человека, полюбишь все его подарки, потому что они от чистого сердца. Так что я знаю – Хизер полюбит это кольцо. Может быть, не сразу, но со временем – непременно.

Мэрили едва не спросила: об одной ли и той же Хизер они говорят?

– Красиво сказано. Надо будет запомнить.

Дэн по-прежнему смотрел в телефон, морща лоб.

– Похоже, я опять по ошибке взял телефон Хизер. Она купила себе новый, в точности как мой, и теперь они у нас одинаковые. Раньше такого не было, ну а теперь на́ тебе. – Он улыбнулся Мэрили, но в его голосе не было привычной теплоты. – Похоже, придется срочно искать ее и меняться телефонами. Еще раз спасибо.

Она не успела отшагнуть в сторону – он наклонился и поцеловал ее в щеку, прямо посреди зала. Повернувшись к витрине и убирая на место украшения, она чувствовала тепло его губ и думала, сколько людей видело поцелуй.

Глава 18

Душка

Душка сидела у открытого окна, задумавшись; руки неподвижно лежали на клавиатуре. Удивительно, как много воспоминаний может навеять бриз. Это был первый порыв свежего воздуха после мучительной летней жары. В начале сентября непредсказуемая погода любила дразнить людей, думавших, что пора доставать шерстяные пальто. Душка знала – это еще много раз изменится, но к девяносто третьей осени уже примерно поняла, чего ожидать.

Осень всегда была ее любимым временем года. Хруст листьев напоминал о том, как она, надев любимый свитер, сидела у трещавшего камина. И о первом поцелуе, здесь, на крыльце, когда Том убедился, что отец не увидит.

Джимми тоже больше всего любил осень. Он следил за стаями птиц, летевших с севера. Кто-то оставался на всю зиму, кто-то – чтобы отдохнуть и лететь дальше, в экзотические страны – в Южную Америку, на Карибы. Том обещал показать ей эти страны, когда закончится война, но она согласилась лишь при условии, что потом они вернутся домой, в Свит-Эппл. Туда, где она знает, когда изменится погода, поля опустеют, малиновые и красно-коричневые листья кленов и лесной ниссы будут падать с деревьев и хрустеть под ногами. А листья каменных дубов, растущих у подъездной дорожки, так и останутся зелеными. Лишь это было постоянно.

Она вновь принялась печатать, но остановилась, услышав, как кто-то колотит в дверь. Может быть, просто стучали, но в ее дом так редко заявлялись без приглашения, что любой стук казался бешеным.

Она поднялась и побрела к двери. Заглянула в глазок в надежде, что это не продавцы чего-нибудь и не спасители заблудших душ. Покупать она ничего не собиралась – разве что печенье у герлскаутов, – а что до души, это касалось только ее самой и Иисуса, а больше никого.

Но за дверью стояла Мэрили и терпеливо ждала, пока Душка подойдет. Она что-то держала в руках, неподалеку стоял припаркованный минивэн.

– Простите, что беспокою, но мне нужно кое-что спросить.

Душка приподняла брови, точнее, то, что от них осталось. Когда-то они были золотистыми, изогнутыми так, что Бетти Дейвис бы позавидовала. Теперь они были практически не видны, и золотистый цвет уже много лет назад выцвел до бледно-серого.

– Я думала, вы записали мой номер.

Мэрили расставила руки пошире, и Душка увидела в одной из них банку, а в другой – бинокль Джимми.

– Я нашла это на крыльце. Колин клянется, что не брал, но я ему не верю, так что пришла вернуть.

Душка открыла дверь пошире, но ближе подходить не стала.

– Он говорит правду. Это я оставила их на крыльце для него. Все равно они не принесут никакой пользы, лежа в сундуке, а ему пригодятся. Пусть берет.

– Вы ему их дарите?

Душка скрестила руки на груди.

– Дарю. Только скажите, чтобы аккуратно с ними обращался.

– Ну спасибо. Извинюсь перед ним, что не поверила, и попрошу, чтобы лично вас поблагодарил.

– Хорошо, – сказала Душка, ожидая, когда дверь закроется и можно будет вернуться за машинку, но Мэрили не торопилась уходить.

– Я… это… хочу еще попросить об одолжении, если вы не против.

Душка вновь вскинула остатки бровей.

– Ну попросить вы, конечно, можете, но не факт, что я соглашусь.