Ночь, когда огни погасли

С черно-белой фотографии на нее смотрела необыкновенно красивая молодая блондинка, почти девочка, высокая, элегантная, одетая в стиле сороковых годов – в окружении троих мужчин. Один был заметно старше, двое других – лет двадцати пяти. Все в костюмах и галстуках, в которых им было явно неуютно, будто они привыкли к одежде попроще.

Душка подошла ближе, кивнула.

– Похороны мамы. Папа захотел, на память. Как чувствовал, что это его последняя фотография – он умер через пару месяцев. А это Гарри и Уилл. У Гарри на щеке шрам, его ранили в Нормандии. Этот шрам и медаль – все, что он принес с войны. Остатки чести и морали оставил там.

Мэрили внимательно разглядывала фотографию, особенно Душку. Ей всегда казалось, что в молодости Душка была очень красивой, и фотография была тому подтверждением. Настоящая голливудская красавица, из тех, что рисовали на пи-нап-открытках того времени. Хотя, конечно, Душка Прескотт вряд ли стала бы позировать для пин-ап-открыток. Но в этой фотографии женщины и троих мужчин было что-то еще. В том, как Душка стояла чуть впереди, как отец держал ее под локоть, будто она одна была его поддержкой. И опорой.

– А это, – спросила Мэрили, поднеся повыше фото немыслимо юной Душки рядом с красивым мужчиной в униформе. На Душке был белый костюм и шляпка в тон, в руках – букет, – вы с Томом в день свадьбы?

Душка кивнула:

– Я опаздываю.

– Извините, мы уже уходим. – Мэрили в последний раз посмотрела на фотографию. Что-то задержало ее взгляд. И Том, и Душка улыбались, но дело было не в улыбке. Дело было в том, что фото напоминало Мэрили о ее собственной жизни.

– Идем, – повторила она, осторожно поставила фотографию на место и вслед за Душкой и Уэйдом вышла.

Уэйд помог Душке сесть в ее машину и забрался в грузовик, лишь когда она тронулась. Высунувшись из окна, спросил Мэрили:

– Тебе нужен букетик, приколотый к корсажу, или еще что-нибудь в тон моего камербанда?[17]

– Не-а. Лучше сделаем вид, что мы взрослые люди и выше всего этого.

– Как скажешь. – Он вновь просиял улыбкой. – Очень глупо будет признаться, что я с нетерпением жду вечера?

В мозгу Мэрили вновь что-то щелкнуло, и она решила первым делом, как придет домой, загуглить список романтических фильмов.

– Да, – ответила она.

– Да?

Пояснить она не успела – к ним подъехал черный «Мерседес». Уэйд повернулся посмотреть. Машина остановилась, окно открылось.

– Рад снова видеть тебя, Уэйд, – сказал Дэн и, повернувшись к Мэрили, добавил: – Ты сказала, что свободна в понедельник утром, и я решил заехать за покупкой, которую ты мне отложила. Но если ты занята… – Он указал на Уэйда и отъезжавшую полицейскую машину.

– Вовсе нет, сейчас самое время, – ответила Мэрили, подходя к машине. – Если подвезешь меня, получишь свою покупку.

Она помахала Уэйду на прощание, сделав вид, будто не замечает его вопросительный взгляд, и забралась на пассажирское сиденье машины Дэна. В салоне чуть заметно пахло кожей и одеколоном, запах которого показался ей очень приятным. Майкл одеколоном не пользовался – может быть, считал, что ему не подойдет. А Дэну подходил. Он был из тех мужчин, которые спокойно могут носить розовую рубашку или сумочку жены, не теряя при этом своей мужественности.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказал он, и Мэрили улыбнулась, отметив, что на этот раз ничего не щелкнуло. Вот и хорошо.

– Спасибо. А на полицию внимания не обращай. Мы нашли в подвале старый ящик с военной формой, пробитой пулей. Душка не знает, чья эта форма, так что мы не сильно волнуемся. Она тут уже сто лет.

– Почти как Душка. – Дэн чуть заметно улыбнулся, и Мэрили рассмеялась. – Жаль, что Хизер решила устроить заседание в праздничный день, – заметил он. – Надеюсь, у тебя не было никаких планов.

Мэрили не сразу поняла, о чем он говорит, но потом вспомнила: Хизер сказала Дэну, что в праздничные дни будет работать с представительницами комитета. Это ложь во спасение, призналась ей Хизер, потому что Дэну до смерти хочется все четыре дня торчать в своей рыбацкой хижине, пить пиво и не бриться, а если бы Хизер не сказала, что у нее свои планы, он бы предпочел проводить время с ней и остался бы без заслуженного отдыха.

Мэрили подумала – здорово, что Хизер так старается порадовать мужа. Это было совсем не похоже на ее уже рухнувший брак, в котором Майкл диктовал свои условия, а все делали то, что хотел Майкл. Может быть, увидев образцовый брак Дэна и Хизер, они могли бы спасти свой.

Мэрили улыбнулась:

– Ну что ты, мне нравится ее идея. Будет здорово! Я рада, что в этом участвую. И рада, что нам не придется надевать на вечеринку кринолин и корсаж.

– Ну не знаю. Мне кажется, ты бы отлично смотрелась в кринолине и корсаже.

Мэрили улыбнулась.

– Ну спасибо. А как насчет карниза для штор? – спросила она, отсылая к знаменитому эпизоду шоу Кэрол Бернетт[18]. – Без него тоже никуда?