Ночь, когда она исчезла

Они нашли тело. Мужское. И мобильный телефон Таллулы. Мы с Ким ждем новостей. Буду на связи.

Шон отвечает просто «ОК» и добавляет смайлик поцелуя.

Ким сидит на кухне с Ноем, дает ему поесть. Софи тем временем торчит в гостиной, разглядывая фотографии в рамках на полках и на стенах, и на всех из них — семья, которая когда-то была рядовой во всех отношениях, кроме своего счастья. Таллула — милая, симпатичная девушка, но, похоже, из тех, что предпочитают ничем не выделяться. Девушка, которая не любит комплиментов или суеты, зато любит рутину, нормальность и простую еду, не экспериментирует с одеждой или макияжем, чтобы случайно не ошибиться. Тем не менее неким загадочным образом она оказалась втянута в такую богемную эгоцентричную семейку, как эти Жаки. Как такое стало возможным? Когда это случилось? И почему все закончилось так, как закончилось?

Она проверяет свой телефон — нет ли новых сообщений и обновлений. Затем вновь переходит по ссылке на видео Мими на ютубе, чтобы узнать, не добавила ли та что-то новое. Но видео больше нет. Да и самого аккаунта больше нет. Скарлетт Жак заставила Мими исчезнуть. Даже будучи на яхте посреди океана, она по-прежнему обладает некой необъяснимой силой.

— 58 – Июнь 2017 года

Плита опускается на место над ведущими в туннель ступеньками, и Скарлетт с помощью старого рычага закрепляет ее. Все трое потные и серые. Они встают и растирают ноги. Воздух в этой крохотной сырой башенке полон застарелого запаха алкоголя, пота и страха.

Пес нетерпеливо ждет за дверью, тихонько поскуливая. Он следует за ними в кухню, где посреди пола алеет крошечная лужица крови, словно пролитое «Божоле». Мать Скарлетт вытирает ее бумажным полотенцем, брызгает на пол отбеливателем, затем сжигает бумагу над раковиной, сбрасывает пепел в отверстие и чистит раковину еще большим количеством спрея.

Сейчас почти три часа ночи. Стекло раздвижных дверей отражает светодиодные огни бассейна, которые медленно меняют цвет с бледно-розового на ярко-розовый, с фиолетового на синий. Таллула устало сидит на краю большого кожаного дивана.

— Теперь я могу поехать домой? — тихо спрашивает она.

— Нет, — тотчас же решительно отвечает мать Скарлетт. — Нет. Ты в шоковом состоянии. Если ты сейчас поедешь домой, твоя мать догадается. Я не могу никуда тебя отпустить, пока мы это не исправим. Договорились?

Таллула смотрит на нее, и на поверхность ее сознания всплывают тысячи возражений. Но она устала. Жутко устала. Ей хочется одного — спать. Она с каким-то тупым восхищением наблюдает за тем, как мать Скарлетт готовит им в кастрюльке горячий шоколад.

— Боже, — говорит та. — Этого нам только не хватало, ведь завтра Рекс вернется домой. И на следующей неделе нам на Майорку. Жизнь, — говорит она, медленно помешивая шоколад деревянной ложкой. — Жизнь.

Она разливает по кружкам горячий шоколад и вручает по кружке каждой девушке.

— Вот, — говорит она. — Выпейте.

Горячий шоколад восхитителен, сладкий и густой, но со странным химическим привкусом.

— Я добавила в него капельку рома, — поясняет мать Скарлетт, — просто чтобы успокоить ваши желудки. Вы обе наверняка измучены. Весь этот адреналин. Вы знаете, он ужасно старит. Нет, это чудодейственный гормон, но он ужасен для вас. И в конечном итоге…

Таллула наблюдает за движением губ матери Скарлетт, когда та говорит, и пока она наблюдает, происходит нечто вроде разъединения. Слова больше не соответствуют движениям ее рта, они начинают звучать странно, протяжно, как если бы они были на дисках диджея. Они замедляются и растягиваются, а глаза Таллулы, ее веки, они такие тяжелые. Она хочет закрыть их и одновременно держать их открытыми, потому что ей нельзя уснуть, но она не может бодрствовать… весь свет в комнате устремляется внутрь, к задней стенке ее сетчатки, и она…

Когда Таллула открывает глаза, вокруг нее темно. И холодно. Ее тело стонет от ломоты и боли, во рту пересохло так, что в первые мгновения она не может высунуть язык из-за зубов. Когда ее глаза привыкают к темноте, она видит мерцание свечи в банке. Она видит контур большой пластиковой бутылки с водой, открывает ее и жадно пьет. Она завернута в меховые одеяла, у нее есть подушка, есть шоколад, дорогое на вид печенье, рулон туалетной бумаги и ведро. Чуть дальше в туннеле лежит неподвижная фигура, и она знает, что это Зак. Она понимает, что находится под домом, что над ней — твердый камень и она здесь в ловушке, наедине с трупом своего парня.

Есть коробок спичек и еще свечи в коробке. А вот и ее телефон. Она включает его, но здесь внизу нет сигнала, и у нее осталось только шестнадцать процентов зарядки. Она кладет телефон на каменный пол и чувствует, как что-то пробегает по голой коже ее лодыжки.

Она смотрит вниз и видит паука. Он сидит на ее теле, со всеми своими угловатыми, мохнатыми лапами, гадкий и омерзительный, и она вскакивает на ноги и кричит, кричит, кричит.

— 59 – Сентябрь 2018 года

Утро медленно приближается к полудню.

— Теперь можете идти, Софи, — говорит Ким. — Со мной все в порядке. Райан уже в пути.