Ночь, когда пролились звезды (СИ)

— Я уже сбился со счета, — слева раздался мужской голос, и Эвергин ослабила хватку, чтобы Люси могла повернуть голову и увидеть Дроя, подпиравшего спиной дерево и скрестившего руки на груди. — Не знаю как ты, а меня стошнит, если я еще раз это услышу.

— Случайность — это когда ты ноготь на задании сломала, — промурлыкала Эвергин, прижавшись всем телом к Люси. Ее лицо вдруг оказалось непозволительно близко, но Люси не могла думать ни о чем, кроме как о том, что кровь из ее раны сейчас обжигает ее тело крутым кипятком. — Но то, что делаешь ты, солнышко, никакая не случайность. Ты, — она положила указательный палец ей на подбородок и впилась в кожу ногтем, — стоишь в начале каждой цепочки событий, которые в итоге приводили к чьей-то смерти.

— Я… — Люси не смогла ничего сказать. Глотку наполнили подступающие рыдания.

— Да-да, солнышко. Ты и сама все знаешь, — Эвергин выпрямилась и встала на ноги, склонившись над Люси, которая продолжала беспомощно лежать на земле. — Взять, к примеру, меня. Жила себе прекрасно, мечтала, что однажды рожу ребенка этому придурку — Биксу. А что делать? Найти хорошего мужчину в наше время — большая удача. А этот хоть и глупый, как пробка, но в целом ничего.

— Сожри иксид мои уши, — простонал Дрой. — Тебя уже убили, а рот так и не закрывается.

— Кто знает, когда еще шанс выпадет, — девушка кокетливо пожала плечом. — Ну так вот. Жила я, значит. Сражалась за правое дело. И, кстати, весьма успешно. До тех пор, пока одна очень невнимательная особа, которая замечает что угодно, но только не то, что касается не ее саму… Пока она снова не наплевала на вполне очевидные вещи.

— Я не знала, что ее укусили, — прохрипела Люси.

— Ага, как и не знала, что Леви загорится твоим примером и ее понесет в лес, — фыркнул Дрой. — Удобно, ничего не скажешь.

— Не знала, не видела, не хотела, случайно вышло, — вторила ему Эвергин, изящно подбочившись. — Проблемка в том, что от тебя требовалось всего лишь быть чуточку внимательнее. И тогда мы бы остались живы.

— Как и я, — из-за дерева, у которого стоял Дрой, вышел Альзак. Сквозь глубокую рану на животе виднелись его внутренности. — Это ты потащила мою жену туда. Это ты не сумела прикрыть ее, хотя должна была. Из-за тебя моя дочь больше не увидит отца. Сколько еще людей должно умереть, чтобы ты осознала, что без тебя миру будет гораздо лучше?

— Мне жаль, — Люси больше не сдерживалась и не пыталась искать оправданий. Она была виновата. В каждой из этих смертей. — Мне так жаль.

— А что толку с твоей жалости? — Эвергин подняла ногу и с силой врезалась каблуком ей в ногу. Люси закричала от неожиданности и попыталась встать. Но Эвергин, не скрывая удовольствия, ковыряла в ране каблуком, разрывая плоть еще больше. — Нас это уже не вернет. Ты убила нас. Убила нас всех. А сама продолжаешь жить. Разве это справедливо?

— Простите меня, — еще никогда Люси не чувствовала себя так паршиво. Словно прочувствовав ее состояние, по поляне пронесся шквалистый ледяной ветер. Это ненадолго отвлекло Эвергин, и Люси удалось отползти назад, волоча за собой онемевшую ногу. — Простите…

Но никто не собирался ее прощать. Альзак уже извлек из-за пазухи револьвер и возвел курок. Дрой оторвался от дерева и достал из-за пояса кинжал. Все, кто до этого лежал в мокрой траве начали двигаться и подниматься, поворачивая на девушку обескровленные гниющие лица.

— Простите меня, — как в бреду, повторяла она, отползая назад.

Кошмары надвигались. Снова подул ледяной ветер, потревожив зависшие в воздухе желтые адонисы. Часть из них принесло к Люси, и она перевела на них взгляд. Лишь бы только не видеть лица мертвецов, что винили в своей смерти ее. Лишь бы только не слышать их неспешные шаги и тихое шипение разорванных глоток.

Она была готова к тому, что ее ждет. Бежать было некуда.

И вдруг ее щеки коснулось что-то маленькое, холодное, но в то же время невероятно теплое. Люси повернула заплаканное лицо в сторону, уставившись на цветок, который принесло очередным порывом ветра.

Только вот то был не адонис.

А ирис. Белоснежный ирис.

Среди темного леса, неба, лишенного звезд, ее былых ошибок и бесконечной вины — он один казался настоящим, реальным. И он будто звал ее, просил о чем-то.

И она повиновалась зову, она протянула руку и коснулась кончиками пальцев хрупкого бутона.

От руки и по всему телу разлилось тепло. Все погрузилось в темноту. Она проснулась.

***

По щекам скользнуло ледяное дыхание. Спиной она ощущала под собой холодный песок. Сжав пальцы гудящих от усталости рук, она зачерпнула горсть, боясь снова открыть глаза. Боясь снова увидеть чужие тени, навсегда засевшие у нее в голове.

— Люси, — дыхание снова скользнуло по ее щеке слабым шепотом, защекотав ресницы. Она чувствовала, что кто-то навис над ней. Снова Эвергин? Альзак? Уже готовая ко всему она открыла глаза.

— Грей… — ее хриплый голос принес вместе с собой горячие слезы. Всхлипнув, она прикрыла рот рукой, заглушая рыдания. Боль взорвалась в груди, разбивая там все, что осталось. — Ты… тоже умер?