Ночь, когда пролились звезды (СИ)

Но на этом странности не заканчивались. На длинных столах идеально ровно, будто по линейке, были расставлены тарелки с порцией грибов на них. На скамейках сидели люди с пустыми взглядами. Но никто из них не ел. Не шевелился. И, казалось, даже не дышал. Поэтому-то здесь и было так тихо.

Ничего не понимая, Летта повернула голову в сторону. Девушка, которая сидела рядом была ей смутно знакома. Кажется, они вместе работали на грибной ферме. У нее были яркие рыжие волосы. Единственное яркое пятно в этом сером бесцветном пространстве.

— Могу я обратиться к тебе? — робко спросила Летта, пугаясь собственного голоса, повторившегося эхом несколько раз в этой тишине.

— Ты можешь обратиться ко мне, — не поднимая взгляд от своей тарелки, ровно и спокойно, ответила девушка.

— Я чувствую себя очень странно. Думаю, что заболела, — в какой-то момент Летта поняла, что ее губы двигаются сами по себе, а слова выходят машинально. Не покидало ощущение, что она уже слышала этот разговор. Будто уже проживала все это однажды.

Вдруг раздался тихий, еле заметный, смешок. Летта дернулась, выныривая из странного сонного состояния. А рыжеволосая девушка начала медленно — пугающе медленно — поворачивать голову. Рыжие волосы — и как она не заметила раньше — были насквозь мокрые. Они спадали вниз склеенными сосульками, и Летта не сразу смогла увидеть ее лицо, которым девушка повернулась к ней. Большую его часть скрывали волосы, с которых стекало что-то густое и вязкое. Единственное, что было видно — огромные зеленые глаза, сверкающие ненавистью.

— Думает, что заболела, — передразнила ее девушка, скривившись презрением. Ее голос звучал звенящим шепотом.

Вдруг ее глаза начали пересекать красные полосы — вены. Вскоре вся его белая часть налилась кровью. Мышцы на ее лице начали странно сокращаться, а после белоснежная кожа запузырилась и пошла трещинами. Вдруг она склонилась вплотную к лицу Летты и заорала во всю глотку:

— А как ты думаешь, чувствую себя я после того, как ты убила меня, мразь⁈

Летта отшатнулась, в панике соскользнув со скамьи и больно ударившись об пол. Теперь все лица были устремлены только на нее. Но они уже не были прежними. Кожа пузырилась и слезала с черепов, как воск с горящей свечи. Глаза тускнели и лопались, вытекая из глазниц вместе с кровью. Волосы обугливались и чернели.

— Это ты сделала! — спустившись на пол, девушка прижала Летту к полу, а ее волосы клочьями сыпались прямо на лицо. — Ты убила нас! Ты нас убила! Убила!

Остальные вторили ее голосу, и Летта понимала, что сейчас оглохнет от непрекращающегося воя мертвых голосов.

— Чем ты лучше нас? Почему тебе досталось все, а нас заперли здесь и сожгли, как ненужный мусор⁈ Почему ты, а не я? Я тоже хотела жить, мразь! Я тоже хотела жить!

На лицо Летты стекала густая алая кровь. Она заливала глаза, нос и рот, мешая говорить. Но она с силой столкнула с себя девушку, в панике отползая назад.

— Это не я, — Летта попыталась кричать, но ее голос звучал жалким шепотом. Комната вокруг начала пылать. Посуда взлетела в воздух и застыла там. — Я не убивала вас, я не хотела этого… Я не выбирала это!

— Пра-авда? — кожа на нижней части лица девушки слезла, обнажая ничем неприкрытую нижнюю челюсть. Но все равно было понятно, что она зло ухмыляется. — И ты даже не задумывалась о том, чтобы пожертвовать нами? Ни на секунду?

Летта замолчала. Она знала, что такое мгновение было. Всего лишь мгновение, которое стоило всем этим людям жизней.

— Ты готова сделать все, что угодно, чтобы спасти себя и своих людей. А на остальных тебе наплевать. И ты избавишься от любого, кто перейдет тебе дорогу, — девушка усмехнулась и поднялась на ноги, теперь возвышаясь над Леттой, в страхе обнявшей колени на ледяном полу.

— Нет! — Летта вскочила на ноги. Ее трясло. От запаха горящей плоти хотелось вывернуться на изнанку. — Я не хотела вам зла! Я не выбирала это! Я не смогла бы им помешать!

— Как удобно, — за девушкой выстроилась целая армия обгоревших мертвецов. А за их спинами полыхало пламя. — Но это ты привела их сюда. Это ты показала чужакам наш дом… За тобой тянется дорога из трупов, разве ты сама не видишь? — девушка резко вскинула руки и воткнулась обугленными костяшками в глазницы Летты, выкалывая ей глаза. — Это твоя вина! Ты убийца! Убийца! Убийца!

Летта закричала. Ноги подогнулись, и она полетела на пол, закрыв лицо руками. Но колени вдруг встретили под собой пустоту. Она падала.

Приземлилась она жестко, на спину. Из нее вышибло дух, от чего она широко раскрыла глаза. И — о чудо — снова могла видеть. Боль отступила, будто ее никогда и не было.

Серость Ночлега исчезла. Запахло свежестью леса. Она приземлилась на влажную траву, взметнув в воздух бутоны желтых адонисов. Взлетев ввысь, они застыли в воздухе на фоне ночного беззвездного неба.

Летта поднялась на ноги и обернулась. Прямо у нее за спиной молчаливо стояло двое.

Шаманы. Аарон и Идэн.

— Мы знали, что так будет, — бесцветным голосом заговорил Аарон. — И мы пытались это остановить.