Ночь, когда пролились звезды (СИ)

Руки Даниэля удлинились и стали похожи на сгустки вязкой черноты. Клинок Небесного и руки-клинки Даниэля схлестнулись.

— Ты знаешь, что не можешь ранить меня, — устало вздохнул Небесный.

— Уверен? — губы Даниэля скривились в презрительной смешке. — Ты слишком долго спал.

Даниэль с усилием подался вперед. Его глаза горели непоколебимостью и безумием. Сталь заскрежетала с оглушительным звуком, темные клинки оттеснили золотой меч. Небесный ушел в сторону, а его усилие отдалось в груди девушки неприятным жжением. На языке проступил металлический привкус, она пошатнулась и схватилась за каплю Монолита на своей шее, как за спасательный круг, восстанавливая равновесие. Если раньше она не чувствовала шевеление магической силы внутри себя совсем, то сейчас это было похоже на бушующий шторм, на раскаты грома, на водопад, разбивающийся о скалы. Каждое движение Небесного Бога в этом мире — мире людей — стоило ей магических сил. И они стремительно утекали из нее.

Времени было мало.

А битва только начиналась. Волшебники были вынуждены разбегаться в стороны, потому что теперь очевидный с самого начала факт лишь подтвердился. Человеку не под силу одолеть Бога.

Даниэль решительно наступал, делая неуловимые для человеческого глаза пасы клинками. Земля под его ногами чернела, и эта темнота расползалась все дальше, убивая все, чего коснется. Трава чернела на глазах. Ноги волшебников, не успевших среагировать, высыхали и рассыпались на ветру. Их крики проглатывала ночь.

Небесный Бог сосредоточенно защищался, лишь изредка переходя в наступление. И с каждым новым отраженным ударом Летте становилось все сложнее стоять на ногах. Если бы не Лиам, поддерживающий ее сзади за спину, она бы уже давно упала.

— Ты должен остановиться, сын, — отразив удар, пробасил Небесный.

— Никогда.

Даниэль сделала рывок вперед. Небесный уже приготовился принять удар — он был слишком очевиден. Но силуэт Даниэля вдруг растворился в темноте ночи, чтобы спустя мгновение появиться у него за спиной. Один клинок вонзился ему аккурат меж ребер, второй пронзил шею. Летта вскрикнула, хватаясь за горло. Ей не хватало воздуха.

Первой мыслью было — это конец. Небесный Бог побежден. Но не успела мысль зародиться в ее подсознании, как все резко переменилось. Тело Небесного засияло золотыми искрами и рассыпалось, озаряя темную ночь ослепительным светом. Искры, не успев разлететься, собрались воедино чуть в стороне. Небесный снова стоял перед ними целый и невредимый.

— Давай, милая, ты можешь, — шептал ей в макушку Лиам, но она его уже не слышала.

Весь мир закружился у нее перед глазами. И дело было не в стремительно покидающей ее тело магии. Он закружился для каждого.

Небо падало на землю. Звезды отрывались от небосвода и стремительными метеорами летели на землю, расчерчивая черноту золотыми нитями. А из земли поднималась удушающая тень. Она поглощала пространство вокруг, чтобы схлестнуться в схватке с небесными светилами.

Отовсюду слышался ужасающий гул, заставляющий кровь стынуть в жилах. Кто-то отчаянно кричал, но увидеть что-то в этой темноте было невозможно. Звезды столкнулись с мраком, все смешалось и закружилось вокруг. Больше не было Богов и волшебников. Не было обрыва и бескрайнего горизонта за ним. Не было неба или земли. Остались только чувства, обостренные до предела. Летте не нужно было видеть битву, которая не прекращалась ни на миг, чтобы ее ощущать.

И вот, в какой-то момент, она поняла, что тьма больше не тянется по ее ногам, не путается в волосах. Теперь она падает на нее сверху, а у нее под ногами золотые огни хаотично летят вверх.

А когда они столкнулись, мир на мгновение перестал существовать. Ее ослепило, и она зажмурилась, кажется, на мгновение — или на целую вечность — теряя сознание. А когда снова открыла их — все стало, как и прежде. Звезды снова безучастно взирали с неба на то, как Небесный Бог вытянул в руке меч, острие которого уперлось тяжело дышащему Даниэлю в грудь.

— Ты проиграл. Довольно, — земля завибрировала от голоса Небесного, который теперь звучал, казалось, из каждого уголка пространства.

— Глупый… старик… — прохрипел Даниэль, опасно оскалившись. Его обессиленное тело вдруг напряглось, находя в себе новые силы. — Надо было убить меня, пока была возможность.

Стряхнув с груди острие меча, Даниэль метнулся в сторону и обогнул Небесного, стремительной тенью разрезая воздух, найдя себе новую цель. Целясь темными клинками прямо в сердце Летты.

Темные глаза, пылающие ненавистью, приковали ее к земле. Она повиновалась его воле, понимая, что не может пошевелиться. В ней совсем не осталось сил. В сознание ее держало одно лишь чудо и руки Лиама на спине.

Темное острие приближалось.

— Не смей!

Она выкрикнула это еще до того, как Лиам выскочил вперед и закрыл ее своим телом. Конечно, он не послушался, выставив опорную ногу вперед и скрестив руки перед лицом.