Ночь, когда шел дождь

Она полностью отдавала себе отчет в том, что Джеймс был главной причиной ее отъезда из Галвестона в прошлом году и что именно из-за него она не могла доверять Джошуа. Но было несправедливо ставить Джошуа в один ряд с другим мужчиной ее жизни, мужчиной, который нанес ей обиду. Джошуа любил ее, любил Тедди и был готов дать ей возможность стать личностью. И пусть его изменившееся отношение к Кристен проявлялось пока не во многом – в интересе к ее журналистской работе, в помощи по осуществлению ее планов обучения, – но намеки на его готовность поддержать ее, вероятно, существовали все время, но она, ослепленная своей обидой, гневом и страхом, просто не замечала их. «Больше такого не будет», – сказала себе Кристен. Она теперь не могла быть такой жестокой и избегать Джошуа, и сейчас между ней и мужем осталась последняя преграда – ее отказ рассказать ему обо всем. Но она не собиралась жертвовать счастьем мужа и сына ради этого человека – ни за что на свете! Она встретится со своим прошлым лицом к лицу, а потом откровенно расскажет обо всем Джошуа и будет молиться, чтобы муж снова принял ее.

Кристен не успела собраться с духом и постучать, как Джеймс сам открыл дверь, выходя из дома. В серовато-бежевом шелковом костюме, с дорогим кожаным кейсом в руке, банкир размашистым шагом спускался по лестнице, и его темные волосы поблескивали на утреннем солнце.

– О, Крис, привет! – воскликнул он и, улыбаясь, подошел к ней, чтобы поздороваться. – Приятный сюрприз. Что привело вас с Тедди сюда так рано? Вы забыли задать какой-то вопрос?

– В некотором смысле да. – Боясь встретиться с Джеймсом взглядом, Кристен поправила распашонку Тедди. – Видите ли, я понимаю, что вам нужно ехать на работу, но не могли бы мы поговорить всего несколько минут?

– Конечно. Давайте пройдем в дом.

– Хорошо.

Войдя в уютную гостиную, Кристен скованно опустилась на диван, устроив ребенка на коленях, а Джеймс сел напротив нее.

– Итак, чем могу помочь вам, Крис?

Поняв, что решающий момент настал, Кристен, проглотив слезы, осмелилась взглянуть на сидевшего напротив нее красивого банкира и выпалила:

– Вы вчера сказали, что прежде были женаты.

– Верно. – Джеймс нахмурился.

– На Стелле Морган? – Кристен с трудом перевела дыхание.

– Откуда вы знаете? – Он побледнел.

– Я ее дочь.

– Боже мой! – Джеймс, пораженный, вскочил на ноги. – Неужели вы хотите сказать...

– Я Кристен Морган Брейди. – Она тоже встала, держа на руках Тедди. Теперь слезы текли по ее щекам, но Кристен не обращала на них внимания. – Я понимаю, мы вам совсем не нужны, – продолжала она, обращаясь к человеку, стоявшему напротив, – но я просто хотела, чтобы вы знали, что я ваша дочь, а Тедди ваш внук!

Слова Кристен эхом разнеслись по комнате, а затем наступила напряженная тишина; ни Кристен, ни Джеймс долго не могли произнести ни слова, но затем банкир наконец обрел дар речи:

– Нет... этого не может быть. Вы хотите сказать, что вы Сара?

– Сара Кристен, – уточнила она, глядя на него сквозь жгучие слезы.

– Боже мой, ты Сара – моя дочь Сара! – Недоверчиво качая головой, Джеймс несмело шагнул вперед. – Не могу этому поверить! Ты знаешь, что всю жизнь я искал тебя?

Джеймс торопливо пересек комнату и, обнимая Кристен и малыша, тоже не смог сдержать слез. Некоторое время они так и стояли все вместе: Джеймс прижимал к груди давно потерянное дитя и только что обретенного внука, а Кристен была растеряна и смущена неожиданным признанием. Но Тедди заплакал, и Джеймс мгновенно разжал объятия.

– О, дорогая, я, наверное, испугал его. – Смахнув слезу, Джеймс снова с изумлением взглянул на своих гостей.

– Что-то случилось, сэр? – входя в гостиную, с тревогой спросила Хелен. – Я услышала детский плач...

– Хелен, – обратился он к экономке, – не побудете ли с этим юным джентльменом несколько минут на солнышке на веранде? Нам с его мамой нужно поговорить.

– С превеликим удовольствием, сэр, – просияла экономка.

– Ты не возражаешь, Крис? – спросил Джеймс, когда экономка подошла, чтобы взять у Кристен плачущего ребенка.

– Конечно, нет. – Пробормотав слова благодарности, Кристен отдала ребенка Хелен.

Когда экономка с ребенком вышла из комнаты, отец и дочь еще несколько секунд пристально, не отрываясь смотрели друг на друга в невыносимо неловкой тишине.

– Давай сядем, Крис, нам о многом нужно поговорить, – наконец хрипло произнес Джеймс, и они сели рядом на диван. – Мне все еще не верится, что ты Сара! – воскликнул он, пригладив рукой волосы.

– Я... я ваша дочь.

– Почему ты не сказала мне этого сразу?

– Я... я не думала, что вы хотели бы это узнать, – беспомощно пробормотала Кристен, вытирая рукавом слезы.

– Не хотел бы узнать! – Джеймс возмущенно покачал головой. – Крис, да я мечтал об этой минуте долгих восемнадцать лет!

– Вот как? – с горечью бросила она.