Ночь, которая умирает

— И каждый день мы будем трепетать от опасности быть обнаруженными. Каждый день ожидать, что вот-вот вторгнется в наш город орда чистокровных и выкурит нас наружу. Нам придется трястись от страха день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем.

— Но мы с этим справимся, сынок, — губы Макса плотно сжались, глаза стали льдисто-голубыми.

Они медленно двинулись в сторону Венустауна.

* * *

Работы под землей стихли, все внимание было обращено на верхний этаж и на замаскированные выходы. Там снаружи, были воздух, солнце, трава, леса и земляне.

Они обосновались в нескольких милях вверх по реке. Уже появились их примитивные домишки. Начали расчищаться площади под посевы. Размечались первые фермы. Колония организовывалась.

А в недрах Венеры одиннадцать сотен твини оборудовали себе новые жилища и ждали, когда старый Скэнлон доведет до конца свои расчеты.

* * *

Айрин сидела на каменном выступе, глядя перед собой туда, где серый свет свидетельствовал о наличии открытого входа, и предавалась невеселым размышлениям. Ее изящные ножки грациозно покачивались взад-вперед, и сидящий рядом Генри Скэнлон безнадежно старался придать себе вид безмятежного зеваки.

— Знаешь, о чем я подумала, Генри?

— О чем?

— Готова поспорить, что фибы могут нам помочь.

— В чем, Айрин?

— Помочь нам отделаться от землян.

Генри детально обдумал услышанное.

— И что тебя заставляет так думать?

— Ну, они такие умненькие... гораздо умнее, чем мы считали. К тому же их мышление своеобразно. Вместе они что-нибудь сообразят... я это просто чувствую. Тебе этого не понять, Генри, — отмахнулась она.

Генри стерпел.

— Я… я думаю, у тебя появилось что-то вроде неустойчивой связи… ну, силовые волны телепатического рода.

Айрин поглядела вниз с пугающей трехфутовой высоты.

— В твоих словах что-то есть…

Генри усмотрел в ее тоне намек и повел себя соответственно. На минуту воцарилось молчание, а потом Генри в очередной раз предался размышлениям о том, на самом ли деле Айрин охладела к нему. Но прежде, чем юный твини сумел окончательно убедиться в этом, девушка заявила:

— А сказать я хотела, Генри, всего-навсего вот что. Почему бы нам не выбраться наружу и не повидаться с фибами?

— Отец оторвет мне голову, если я что-нибудь такое выкину.

— Это будет довольно забавно.

— Возможно, но неприятно. Мы не можем рисковать; вдруг нас кто-то заметит. — Айрин благоразумно пожала плечами:

— Хорошо, раз ты боишься, не будем больше говорить об этом.

Генри, залившись краской, вскочил. Теперь он оказался на самом краю выступа.

— Кто боится? Когда ты собираешься идти?

— Прямо сейчас, Генри. Сию минуту. — Ее щеки зардели от энтузиазма.

— Отлично! Двинулись!

Он быстрым шагом устремился вперед, увлекая ее за собой... Но тут же ему в голову пришло соображение, заставившее остановиться.

Он свирепо повернулся к Айрин.

— Сейчас я покажу тебе, как я боюсь.

Его руки обхватили ее, и слабый удивленный возглас был эффективно заглушен.

— Господи, — прошептала Айрин, когда снова оказалась в состоянии заговорить. — Какая невероятная грубость!

— Верно. Так я же известный грубиян, — ответил Генри и, чуть помолчав добавил: — А теперь пошли к твоим фибам, и не забудь мне напомнить, когда я стану президентом, чтобы я поставил памятник тому парню, что изобрел поцелуй.

Вверх по прорезанному в скале коридору, мимо охранников, через тщательно замаскированный проход — они выбрались на поверхность.

Дымные костры в южной части горизонта являлись зловещим доказательством присутствия человека. Ни на минуту не переставая об этом думать двое молодых твини проскользнули через лес к озеру фибов.

Возможно, фибы каким-то внутренним чутьем ощутили присутствие друзей — утверждать этого парочка не могла — но стоило твини приблизиться к берегу, как плывущие им навстречу под водой темно-зеленые пятна указали на появление этих созданий.

Голова с широко расставленными, выпученными глазами выскочила наружу, а секундой позже раскачивающиеся лягушачьи морды уже усеяли поверхность озера.

Генри смочил руку и дружелюбно коснулся протянутой ему лапы.

— Привет, фиб.

Огромная пасть распахнулась в беззвучном ответе.

— Спроси его про землян, Генри, — поторопила Айрин.

— Погоди, — Генри нетерпеливо отмахнулся. — На это потребуется время. Постараюсь сделать все наилучшим образом.

На две томительно долгие минуты человек и фиб застыли в неподвижности, вглядываясь друг другу в глаза. Потом фиб резко рванулся в сторону и нырнул; и словно повинуясь неслышимой команде, остальные озерные обитатели также исчезли с поверхности, оставив твини в одиночестве.

Какое-то время Айрин растерянно глядела им вслед.

— Что случилось?

— Не знаю, — Генри пожал плечами. — Я представил себе землянина, и, похоже, фиб знает, про кого я думал. Затем я вообразил землян, воюющих с нами и убивающих нас… В ответ фиб представил множество твини и совсем немного людей — и другое сражение, в котором мы их перебили. Я подхватил его картину и показал новое нашествие землян, только их стало больше, как они приходят орда за ордой, как они убивают нас… И тогда…

Но девушка зажала уши руками.