Ночь, которая умирает

Все трое быстро направились к лифту. В кладовой царил запах плесени. Мур нажал кнопку воздухоочистителя:

— Э, да тут и за год не проветришь. Давненько я сюда не заглядывал. Посмотрим сначала вон в том углу, где свалены мои пожитки холостяцкой поры.

Он начал перекладывать из одного места в другое пластиковые альбомы.

Брэндон напряженно смотрел ему через плечо.

— Знаешь, что это такое? — спросил Мур. — Это ежегодные университетские справочники. В студенческие годы я принимал участие в их составлении и страшно этим увлекался. Здесь голограммы всех выпускников нашего университета, — он постучал пальцами по обложке, — и вдобавок записи их голосов!

Заметив, что Брэндон нетерпеливо нахмурился, Мур отложил альбом.

— Ладно, продолжим поиски.

Он открыл пластмассовый, под цвет дерева, сундук и принялся разбирать его содержимое.

— Вот это что такое? — вдруг спросил Брэндон, указывая на небольшой цилиндрик, который, слабо позвякивая, покатился по дну сундука.

— Глазам своим не верю… — пробормотал Мур. — Та самая авторучка! А вот и подзорная трубка. И то, и другое, конечно, неисправны. Во всяком случае, в авторучке что-то брякает. Слышите? В свое время я безуспешно пытался ее починить. Да и баллончики к ней не выпускаются уже лет сто.

Брэндон внимательно рассматривал авторучку.

— Здесь чьи-то инициалы.

— В самом деле? Никогда не обращал внимания.

— Они почти совсем стерлись: «Г», «К», «К»… Авторучка вполне могла принадлежать Квентину. Нечто вроде фамильной реликвии, которую хранят в качестве талисмана или как память. Наверное, досталась ему от прапрадедушки. В те времена такими авторучками еще пользовались. Прапрадедушку звали, допустим, Грегори Кеннет Квентин. Или Годфри Кент Квентин. Или еще как-нибудь в этом духе. У Мультивака можно справиться о предках доктора.

Мур кивнул:

— Несомненно. Слушай, ты кого угодно способен заразить своим безумием.

— А если я прав, следовательно, ты подобрал авторучку в каюте Квентина. Скорее всего и эта трубка — оттуда.

— Необязательно. Впрочем, ей-Богу, не помню. Брэндон и так и этак поворачивал трубку, рассматривая ее.

— Инициалы отсутствуют, — объявил он наконец.

— С чего ты взял, что они должны быть? Авторучка — это одно, а прибор — совсем другое…

— Я вижу только узкую поперечную канавку, — Брэндон осторожно поглаживал трубку, потом легонько ее встряхнул и приставил к глазу. — Да, похоже, что-то в ней сломано.

— Я же тебе говорил. И стекол нет. Вмешался Ши:

— Что же вы хотите? Огромный космический корабль разнесло вдребезги…

— Даже если прибор исправен, — с досадой сказал Мур, — нам от этого не легче. Все равно мы не знаем, как им пользоваться.

Он взял трубку из рук Брэндона, провел пальцем по краю внутренней поверхности.

— Непонятно, как сюда вставляются линзы, как они крепятся. Такое впечатление, что эта штука и не предполагает их наличие. Погодите!.. — Мур с изумлением уставился на друзей. — Я, кажется, понял!

— Что ты понял? — спросил Брэндон.

— Название! Название все объясняет!

— Ты имеешь в виду название прибора?

— Фитцсиммонс произнес «эноптикон», и мы решили, что он употребил это слово с английским неопределенным артиклем «эн».

— Ну да, с артиклем, — подтвердил Ши.

— Дальше-то что? — спросил Брэндон.

— Так вот, он произнес «аноптикон»! Понимаете меня? Не два слова: «эн» и «оптикон», а одно! Аноптикон!

— Да какое это имеет значение! — отмахнулся Брэндон.

— Огромное! «Оптикон» вызывает в представлении некий оптический прибор с линзами, зеркалами, призмами и другими деталями, тогда как слово «аноптикон» имеет греческую приставку «ан», которая означает «без» и присутствует во многих словах греческого же происхождения. Например, анархия, то есть безвластие, анемия — малокровие или, иначе говоря, безкровие, аноним — сочинение без указания имени автора. Следовательно, аноптикон — это оптический прибор…

— Без линз! — восторженно подхватил Брэндон.

— Вот именно! И я уверен, что он целехонек!

— Гляжу я, гляжу в эту трубку и ни черта не вижу, — проворчал Ши.

— Как же все-таки действует прибор? — Мур попробовал, взявшись за один конец трубки, повернуть по оси другой.

— Смотри, не сломай, — не преминул предостеречь его Брэндон.

— Поворачивается, но очень туго. Наверное, так и было задумано. А может, просто туда попала пыль… — Мур, нажав на кнопку, сделал окно прозрачным, испытующе посмотрел на трубку, приставил ее к глазу и повернулся лицом к панораме вечернего города.

— Ух ты! — выдохнул он. — Как будто я снова в космосе…

— Что? Что ты там увидел? — заволновался Брэндон. Мур молча передал ему прибор. Брэндон приставил трубку к глазу и завопил как безумный:

— Да это же телескоп!

— Ребята, дайте и мне поглядеть, — попросил Ши.

Они, наверное, часа два забавлялись этим удивительным прибором: поворачивая по оси один конец трубки вправо, можно было превратить ее в телескоп, поворачивая влево — в микроскоп.

— Как же это так получается? — недоумевал Брэндон. Мур и сам терялся в догадках: