Ночь, которая умирает

Его не шокировало отсутствие хороших манер: в «Колесе» он привык встречать кого угодно. Сегодня, похоже, были представлены все цивилизации: от таких невеж, как за столиком справа, до элиты — Магнус Рудольф осторожно пригладил салфеткой ухоженную белую бородку, — к которой он причислял самого себя и благородных визитеров с дюжины более или менее развитых миров.

Краем глаза он заметил, что один из четверых встал со своего места и направился к его столику.

— Простите за нескромность, если не ошибаюсь, вы — Магнус Рудольф?

Магнус Рудольф подтвердил, что это именно он, и человек, не ожидая приглашения, опустился в кресло. Несмотря на скудное освещение, Рудольф узнал в подошедшем антрополога Лестера Бонфиса, о прибытии которого слышал днем. Магнус Рудольф поздравил себя с тем, что еще не утратил проницательности, и решил быть любезным. Трое существ, оставшихся за столиком справа, были дикарями с С-НА-6, планеты, еще не перешагнувшей эры палеолита. Эту троицу временно передали под опеку Бонфиса. У дикарей были злобные, мрачно-настороженные лица; похоже, им смертельно надоели миры, по которым их возили. На руках у них были металлические браслеты, а на талии — мощные металлические пояса: магнитные кандалы. В случае необходимости Бонфис мог мгновенно обездвижить своих подопечных.

Светлокожий и светловолосый Бонфис был высок, грузен и рыхловат. Обычно такого типа мужчины наделены прекрасным цветом лица, сердечны и открыты, а в его лице поражала бледность, он был сдержан и робок. Нос его заострился, губы кривила безвольная улыбка. Живость движений на самом деле была проявлением нервозности. Бонфис наклонился вперед.

— Я уверен, вам надоели чужие неприятности, но мне необходима ваша помощь.

— В настоящее время я не склонен заниматься делами, — решительно отрезал Магнус Рудольф.

Бонфис откинулся назад и отвел глаза, даже не найдя в себе сил возразить. В его зрачках отражались звезды, лицо стало серым.

— Иного я и не ожидал, — пробормотал он. Весь его вид выражал такое отчаяние, что Магнус Рудольф почувствовал сострадание.

— Не беря на себя никаких обязательств, позвольте узнать, в чем состоят ваши трудности?

Бонфис мрачно усмехнулся.

— Одним словом — в судьбе.

— В таком случае я вряд ли смог бы вам помочь, — заключил Магнус Рудольф.

Бонфис безрадостно засмеялся.

— Я употребляю слово «судьба» в широком смысле, — он неуверенно махнул рукой. — Похоже, мне предначертаны поражения и провалы. Я считаю себя хорошим человеком, однако вряд ли у кого наберется столько врагов. Они кружат вокруг меня, словно мухи над падалью.

Магнус Рудольф с интересом посмотрел на Бонфиса.

— Значит, враги сплотились против вас?

— Да нет, не думаю. Меня преследует одна женщина. Она решила убить меня.

— Могу дать общий совет. Прервите с нею всякие отношения.

Бросив взгляд на дикарей, Бонфис заговорил с энергией отчаяния.

— Да у меня никогда не было с ней никаких отношений! И в этом беда! Согласен. Я старый безумец. Антрополог должен видеть все вокруг, а я поглощен своей работой. Все произошло на южном мысе Карезма, на Краю Мира. Вы знаете эту планету?

— Я никогда не был там.

— Меня останавливали на улице вопросом, не состоял ли я в интимной связи с одной из тамошних женщин. Я протестовал, отрицал. Мне, как любому уважающему себя антропологу, следует избегать двусмысленных ситуаций, словно чумы.

Магнус Рудольф удивился.

— Разве ваша профессия требует монашеского затворничества?

Бонфис только махнул рукой. Он повернулся, чтобы посмотреть на своих подопечных, — за столом сидел только один дикарь. Бонфис застонал, резко вскочил, едва не опрокинув столик, и бросился вслед за беглецами.

Магнус Рудольф вздохнул и покинул зал ресторана. Он обвел неторопливым взглядом громадный холл, но Бонфиса там не было. Магнус Рудольф уселся в кресло и заказал коньяк.

Он с любопытством разглядывал публику. Откуда прибыли эти мужчины и женщины, или почти мужчины и почти женщины? Каковы были их планы, что привело их на «Колесо»? Например, этого бонзу с круглым лунообразным лицом? Он был уроженцем Падмы и жил в противоположном конце Галактики. Зачем он забрался в такую даль от родных мест? А высоченный угловатый мужчина с продолговатым бритым черепом, увешанный немыслимыми танталовыми украшениями, был сеньором с Дакки. Эмигрант? Преследует своих врагов? Сумасшедший паломник? А этот антроп с Гекаты, сидящий в полном одиночестве в своем уголке, — живой аргумент в пользу теории параллельной эволюции. Его облик был карикатурой на человека, а на самом деле он относился к брюхоногим. Голова походила на побелевшую от времени кость, лишенный губ рот напоминал щель. А вот мет с Маэто относился к расе робких мягких существ, их разум имел столь мало общего с человеческим, что несведущие считали, будто все дело в их замкнутости и необщительности. Взгляд Магнуса Рудольфа остановился на женщине. Его поразила ее волшебная красота. Тоненькая брюнетка с золотистой кожей; в ее манерах сквозила вызывающая уверенность в себе.