Ночь, которой не было

Костюм, который она надела сегодня утром, был не самым новым, но в нем она чувствовала себя особенно легко и удобно. В такой одежде приятно путешествовать, несмотря на то, что простая серая юбка, похоже, немного села в последний раз, когда ее сдавали в химчистку, так, что ноги Николь были открыты чуть больше, чем она считала возможным.

К юбке хорошо подходил длинный двубортный жакет в тончайшую красную полосочку, которая слегка разнообразила гладкую шерстяную ткань. Костюм обошелся очень недешево, однако Николь знала, что он вполне стоит тех бешеных денег, которые она за него заплатила. Даже Эви выразила ей свое восхищение:

— Ты выглядишь просто потрясающе! Честное слово, шикарно! Только вот жаль, что у тебя нет к этому костюму блузки поярче…

Николь склонила голову, пряча улыбку. Она нарочно выбрала простого покроя блузку из шелка цвета сливок. Ярко-алый цвет, который предпочла бы Эви, явно не для нее.

Она нахмурилась. Даже мысль о красном цвете была ей неприятна. Ярко-алая помада… Рука Николь слегка дрожала, когда она заправляла бумагу в принтер.

В чемодане у нее был еще один костюм и плиссированные брюки, в которых так удобно гулять, а также теплый свитер, просто на всякий случай, если вдруг какое-нибудь из импровизированных совещаний будет устроено в большом парке, окружающем отель. Николь по своему собственному печальному опыту знала, что нет ничего хуже, чем передвигаться по зеленой лужайке в юбке и туфлях на каблуке, и прекрасно скроенные брюки должны были помочь ей не потерять образ настоящей деловой женщины.

Дома, когда она складывала вещи, мама предположила, что официальный ужин в субботу вечером может оказаться очень торжественным, и посоветовала захватить на всякий случай платье. Весьма неохотно Николь позволила себя убедить и положила в чемодан платье из темно-синего шелка. Ей казалось, что она уже никогда не сможет надевать его, не думая при этом о Мэтте, не вспоминая, как он держал ее в объятиях, как целовал ее…

Отъезд был назначен на десять тридцать, но Тим в назначенное время не появился, и Николь начала поглядывать на часы с беспокойством и недоумением.

Тим говорил, что перед отъездом должен посетить две строительные площадки, однако она не имела ни малейшего понятия, какие именно. Она начала уже тревожиться, не зная, что же ей делать, и в этот момент Эви возбужденно воскликнула:

— Мэтт! Мэтью Хант, он только что подъехал!

Сердце ухнуло у нее в груди. И не успела она восстановить дыхание, как дверь распахнулась, и Мэтт вошел в приемную.

На нем был великолепно скроенный костюм, из рукавов темного пиджака, как того требовали правила хорошего тона, на полдюйма выглядывали манжеты накрахмаленной рубашки.

— Если вы приехали повидать Тима, то…

— Совсем не за этим. — Его голос прозвучал резко и раздраженно. — Эви, не могла бы ты приготовить нам кофе? Николь, будь так любезна, зайди в мой кабинет, мне надо переговорить с тобой.

Неужели он все-таки вспомнил ее и сейчас собирается уволить? Или нет, ему стали известны ее чувства к нему…

Понимая, что еще немного — и ей станет плохо от нечеловеческого напряжения, Николь последовала за Мэттом в его кабинет, тупо отметив, что он помедлил на пороге, пропуская ее вперед, а затем плотно прикрыл дверь.

— Боюсь, у нас произошел небольшой несчастный случай, — сказал Мэтт. — Тим вчера поскользнулся на стройплощадке. К счастью, он не очень пострадал, однако это означает, что конференция состоится без него. Тем более необходимо ехать тебе. Я переговорил с Тимом, и мы оба согласились, что ты прекрасно разберешься в проблемах, которые будут обсуждаться, особенно в том, что для нас важно, а что нет. Тем не менее, я хотел бы подчеркнуть, что никто не может принудить тебя ехать, если самой тебе этого не хочется.

У Николь голова пошла кругом. Выходит, гнев Мэтта направлен вовсе не против нее и он не испытывает к ней никакой личной неприязни. Он просто раздражен из-за того, что Тим опять вышел из строя и не сможет поехать на конференцию, что им осталось только положиться на ее компетенцию и умение составлять собственное мнение. Значит, он спрашивает, готова ли она занять место Тима и участвовать в работе конференции одна.

— Мне придется только съездить домой и забрать машину, — услышала Николь свой собственный голос. — Но, разумеется, я готова поехать. Мне так жаль Тима… А он не повредил…

— Это не смертельно, — коротко ответил Мэтт и сразу замолчал, поскольку в дверь постучали.

Пока Эви разливала им кофе, Мэтт обратился к Николь тем же резким, раздраженным тоном:

— Значит, конференция по-прежнему на повестке дня. Отлично. — А когда Эви вышла, он продолжил: — Кстати, машина тебе не понадобится. Ты поедешь со мной.

Ехать с ним! Рука Николь так дрожала, что кофе слегка расплескался на блюдечко.

Если он тоже решил поехать на конференцию, тогда зачем же требует, чтобы поехала и она? Не может быть, чтобы…