Ночь лунного страха

— А что в полиции говорят про смерть Мартина? — поинтересовалась Анна.

Сыщик пожал плечами:

— Практически ничего… Очень аккуратное убийство. Такое, знаете ли, лишенное признаков индивидуальности преступника. Как будто все сделано по описанию из учебника криминалистики… Никакого творчества.

— Но это ведь тоже зацепочка?

— Да, конечно. Уже можно предположить, что это вряд ли сделал кто-то, движимый сильными негативными эмоциями: желанием мести, ненавистью… Так что эти категории подозреваемых: соперники, обиженные любовницы, оскорбленные соседи и обманутые партнеры по бизнесу — можно сразу отсечь! Так холодно, аккуратненько все проделано — никаких эмоций. И еще…

— И еще?

— Есть, может быть, только один индивидуальный штрих.

— Да?

— Надрез на горле сделан в высшей степени профессионально, так, что у жертвы не было ни малейших шансов. Он умер в первые же несколько мгновений.

— Профессиональный убийца?

— Нет…

— А кто же?

— Профессионал, имеющий дело с хирургическим ножом.

— Интересно, кто же он? Убить, а потом устроить пожар! Что и говорить, спрятать следы преступления с помощью поджога не слишком свежая идея.

— Тем более когда речь идет об убийстве пироманьяка, — согласился Сыщик. — Нормальная реакция любого, кто узнает эту новость: «Доигрался!» На этом и строился расчет, судя по всему. Преступник надеялся, что смерть Мартина спишут на него самого.

— Неосторожное обращение с огнем, так сказать?

— Вот именно.

— Заметьте, однако, Никита, все было подготовлено для пожара. Но он не случился. Почему?

— А вы как думаете? — Сыщик усмехнулся.

— Ну, преступник вышел на порог и увидел, что мы поднимаемся к дому. Сами знаете, какой оттуда обзор.

— И что?

— Испугался нас до смерти. Понял, что если будет мешкать, то мы его заметим на месте преступления… или… Нет. Наверное, он следил за улицей и должен был заметить нас издалека. И он мог поджечь дом, а потом…

— Выскочить из калитки Мартинова дома на наших глазах, когда гараж уже полыхал бы огнем!

— Зачем же «выскочить»? Он мог потом сделать вид, что прогуливался по Замковой улице…

— А может, не мог?

— Вы думаете, мы его знаем?

— Почему бы и нет? — Сыщик вздохнул:

— Впрочем, не трудитесь, госпожа Светлова, не тратьте понапрасну время, развивая эту версию. Все это, конечно, логично, но увы…

— Думаете, я не права?

— Я не все вам рассказал. Вы, впрочем, не спрашивали.

— Как же, спросишь у вас! Присвоили мне звание врага номер один… Надулись как мышь на крупу…

— Видите ли, там, в «Шкоде», рядом с телом Mapтина находилось взрывное устройство замедленного действия. Минут через двадцать оно должно было бы сработать…

— Как раз, когда бы мы, возможно, находились еще в доме Мартина?

— Да уж это точно… Вот что значит без приглашения ходить в гости, госпожа Светлова! — наставительно заметил Никита.

— Пожалуй, вы Правы, — без энтузиазма согласилась Аня. Лучше предварительно созваниваться. Это и правда было рискованно с нашей стороны, — признала она.

— В общем, мне пришлось тогда принять меры.

— Ах, вот почему вы так долго там возились!

— Сообразили наконец-то.

— Никита…. — нерешительно заметила Светлова. — Вы знаете, почему поначалу я подозревала именно вас?

— Вы уже объясняли. — — Я не сказала вам самого главного.

— Любопытно…

— Видите ли… Тот, кто помог «дяде Косте» отправиться на тот свет, должен был хорошо знать его привычки. И, конечно, должен был знать о его болезни, включая такие подробности, как, например, время приема лекарства. А о таких вещах знают либо врачи — причем выписавшие рецепт! — либо очень близкие люди. И ваше медицинское образование навело меня на мысль…

— Медицинское образование? — удивился Сыщик. — Вы имеете в виду то, что я помог тогда вашему сыну?

— Да…

Никита пожал плечами:

— Сразу видно, что вы в медицине ни уха ни рыла.

Я всего-навсего проходил обычную для полицейских подготовку. Обязательное обучение. У нас все полицейские должны уметь оказывать первую помощь.

Поскольку прибывают на место происшествия часто раньше «Скорой помощи». Вот и все.

— Ну ладно, ладно — совсем меня застыдили… А вот вам не приходит в голову связать вместе две эти детали: очевидное медицинское образование того, кто помог «дяде Косте» отправиться на тот свет, и хирургический надрез на горле этого бедолаги Мартина?

— Мне кажется, Анна, вы явно знаете что-то, о чем не решаетесь мне рассказать? — вместо ответа на ее вопрос заметил Сыщик.

Светлова в нерешительности молчала.

— Для того чтобы разобраться в обстоятельствах смерти Кубоцкого и всей этой странной истории, — заметил Никита, — надо знать по меньшей мере ответ на один простой вопрос… Отчего этот самый «дядя Костя», прибывший, по сведениям полиции, сюда из Амстердама, где он — ну так, на минуточку, обратите внимание на эту деталь! — останавливался в фешенебельном отеле «Европа», здесь поселился в захудалом семейном пансионе, который наша хозяйка пани Черникова почему-то именует отелем?

— А, ладно… Была не была! — Светлова махнула рукой. — Все равно вы больше не жених! Придется все-таки с вами поделиться.