Ночь масок

Гвеннан поползла на четвереньках. Все свои силы вкладывала она в необходимость двигаться по холодному полу, продвигаться с каждым движением хоть ненамного. Её окутала темнота прихожей. Пришлось приподняться, чтобы поймать ручку кухонной двери. И вот она упала в кухню, всё ещё тёплую от хорошо прикрытого древесного огня.

Чуть не плача от усилий, она ухватилась за край старого дивана, оттуда переползла к стулу у маленького столика. Когда она упала на стул, руки её так дрожали, что она не сразу смогла подтянуть к себе телефон. И набрать номер сразу не смогла, сделала три напрасных попытки, прежде чем набрала номер полиции.

— Конечно, тут кто-то был, Гвен. Все ветки внизу раскиданы и сплюснуты. Дождь этого сделать не мог, но я не слышал, чтобы медведь заходил так далеко в город. Не в наши годы, — полицейский Хьюз облокотился о кухонный стол. Гвеннан наливала ему вторую чашку дымящегося кофе. — Беда в том, что земля слишком застыла от заморозка сразу после дождя, никаких следов не остаётся. На рассвете Сэм приведёт своих собак. Но хуже всего вонь — никогда ничего подобного не слышал. Выворачивает наизнанку. Медведь так не воняет, даже скунс в опасности. Знаешь, Гвен, не очень-то хорошо, что ты живешь здесь одна. Отрезана от всех. Дом Ньютонов далеко от тебя, и между вами ещё эта живая изгородь, из-за неё твой дом совсем не виден. А отсюда не видно их дома… — он посмотрел на окно, в котором виднелся серый свет утра.

— И если тут поблизости бродит медведь…

Гвеннан плотнее запахнулась во фланелевый халат. Она с огромным усилием сохраняла самоконтроль до появления Эда Хьюза. Он, во всяком случае, не увидел сё, почти впавшую в идиотизм от страха. А ведь так было. Он всего на два года старше её, но они вместе ездили в школьном автобусе в школу в центре. Насколько она знала, Эд Хьюз особым воображением не обладает, но, возможно, как раз без этого свойства в такой ситуации лучше.

Она была очень осторожна в своём рассказе. Красные глаза — да. Но она умолчала о том ощущении крайнего ужаса, которое разбудило её, о предельном зле, стоявшем за этим ужасом. Теперь она радовалась, что посетитель оставил следы и она правильно поступила, вызвав помощь от… От чего? Гвеннан отказывалась дальше следовать за этой мыслью.

— Но зачем медведю заглядывать в окно? — вслух спросила она.

— Ну, может, это не так уж странно, как ты думаешь, Гвен. Медведи бывают любопытны. Я слышал, как года два назад один из них бродил в лесу Скотта и напугал туристов, просунув голову в их палатку. Захотел посмотреть, как они одеваются. Может, этого привлёк твой свет, и он решил взглянуть: Собаки Сэма возьмут след… Умные псы. Прекрасный кофе, Гвен, большое спасибо. Мне нужно позвонить из машины. Подожду, пока не приедет Сэм… Сейчас стало светлее, может, я и сам что-нибудь увижу. Эта вонь… вот уж что меня достало. Медведи, может, и не кусты роз, но так они не воняют!

Он вышел, а Гвеннан побрела в спальню одеваться. С появлением Эда она осмелилась подойти к окну. Да, ветви внизу придавлены чем-то тяжёлым. Ужас прошёл, остался только тупой гнев — и на свой срыв, и на это существо, которое так напутало её.

Надев пальто и накинув на голову шарф, она вышла. Запах! Обогнув угол дома, она торопливо сглотнула. Та самая отвратительная вонь, с которой она уже встречалась — в тот вечер, когда впервые побывала в доме Лайлов. Значит, и тогда там бродило это существо? Ей повезло, что она с ним не встретилась!

Ветви покрывали всю землю, и никаких следов не было видно, только две-три бесформенных вмятины. А зловоние стояло такое, что она не смогла заставить себя подойти ближе.

По дороге шумливо поднимался грузовичок-пикап, Гвеннан слышала возбуждённый лай. Грузовичок подъехал, остановился, из кабины вышел Сэм, поговорил с Эдом, потом открыл задний борт пикапа и свистнул. Оттуда с лаем вылетели три собаки и принялись бегать, принюхиваясь к листьям. Сэм надел поводки и через ворота повёл собак к дому.

Однако далеко он не ушёл. Возбуждённый лай внезапно прекратился и сменился паническим воем. Собаки попятились и присели на задние лапы. Как Сэм ни старался заставить их двигаться дальше, они не слушались. Сэм выкрикнул приказ, вой прекратился, но собаки жалобно заскулили. Гвеннан никогда не слыхала у животных такого жалобного вопля. Собаки прижимались животами к земле, а Сэм дёргал за поводки и старался подтащить их к дому.

Он тянул изо всех сил, лицо его побагровело, и он уже начал произносить слова, не вполне понятные Гвеннан.

— Эй, ты, Пит! — он привязал два поводка к изгороди и обратился к самой большой и старшей из собак. — Вставай! Какого дьявола? Вставай!

От сильного рывка собака проехала вперёд примерно с фуг. Потом подняла голову и испустила такой дикий вой, что Гвеннан подумала: от страха животное сошло с ума. Сэм посмотрел на собаку, снова прижавшуюся животом к земле, и на его лице вместо гнева появилось удивление.

Он опустился на колени и провёл рукой по дрожавшей спине собаки.

— Ну, хорошо, парень, всё в порядке! Полегче, Пит, — он перевёл взгляд с собаки на Эда.