Ночь масок

Появилась одна из молчаливых смуглых служанок. Гвеннан выпустила руки леди Лайл. Служанка поставила перед хозяйкой поднос с чашкой, казалось, целиком выточенной из рога, и такой маленькой, что зверь, которому принадлежал рог, должен был быть не больше кошки. Леди Лайл медленно протянула руку, взяла необычную чашку и выпила её содержимое. Опустив чашу, она распрямилась. Выглядела она снова здоровой и энергичной.

Глава 3

Раскат грома, прозвучавший прямо над головой, заставил Гвеннан плотнее закутаться в одеяло. За окном блеснула молния, и вскоре послышался ещё один раскат, похожий на взрыв. Молния, должно быть, ударила в дерево где-то поблизости. Ещё один громовой раскат…

Но разбудила её не ярость бури. Девушка вынырнула из сна мгновенно, как будто кто-то её позвал. И не только к грому и молнии прислушивалась она.

Гвеннан сглотнула комок в горле. Такого сильного страха она никогда ещё не чувствовала. Тело её застыло, напряглось. Борясь с ужасом, Гвеннан наконец смогла пошевельнуться, сесть в своей сбитой постели, включить лампу, обрадоваться тому, что она работает. Она боялась, что буря что-то повредила и ей придётся оставаться в темноте.

В стены ударил дождь. Она сидела, согнув плечи, вслушиваясь, натягивая на себя стёганое одеяло. Было очень холодно. К осени она всегда закрывала в старом доме комнаты второго этажа и переселялась в маленькую спальню внизу, рядом с кухней.

Молния — ещё один удар грома. Но было и что-то ещё — она не могла найти для этою слов. Гвеннан выскользнула из постели, не стала надевать ждавшие шлёпанцы и прошла по ковру в ванную, руководствуясь слабым светом ночника. Когда она включила вторую лампу, ещё раз ударил гром.

Она наполнила стакан водой, глядя на своё отражение в зеркале. Волосы висят потными прядями. Лицо вспухшее и необычно бледное. Гвеннан напилась и подумала, не стоит ли согреть немного молока. Всё равно она не спит.

Дурные сны. Должно быть, буря вызвала кошмар, от которого она так неожиданно очнулась. Она не помнила подробностей. Только проснулась она задыхаясь, ночная рубашка промокла от пота, тело болело. Сердце по-прежнему бьётся часто, и трезвые мысли не могут прогнать остатки ночного ужаса.

Ужаса — но перед чем? Она всю жизнь знает такие бури — хотя эта, конечно, слишком запоздала. Неожиданно она ухватилась за край раковины и прочно сжала её: на девушку накатилась волна дурноты. Ощущение тут же исчезло, но Гвеннан испытывала слабость, неуверенность — и страх.

— Ничего страшного… — она старалась рассуждать спокойно. — Всего лишь буря. Ничего страшного!

Придерживаясь рукой за стену, опасаясь возврата головокружения, Гвеннан вернулась в спальню. Но не легла. Она стояла в кружке света, глядя на знакомые вещи, наполовину скрытые в полутьме. На стуле одежда, готовая к утру, книга, которую она читала перед сном, сё маленькие часы, стрелки показывают три.

Всё на месте, никаких отличий от других зимних ночей, когда она пользуется этой комнатой. Да и почему им тут быть? Она присела на край кровати и натянула на себя одеяло.

Фантазии — им нельзя доверять. В последнее время она позволила слишком разгуляться своему воображению. Гвеннан подложила подушку под спину, не способная лечь, не желая выключать лампу. Книга… почитать немного…

Но часть её сознания оставалась настороженной, нацеленной в другом направлении. Она думала о так неожиданно начавшемся знакомстве, которое теперь грозит изменить её привычное существование. Первое посещение дома Лайлов оказалось не последним, и каждый раз её туда влекло какое-то волшебное очарование.

По какой-то причине леди Лайл продолжала поддерживать отношения с нею, и это удивляло Гвеннан. Что интересного взамен может предложить она женщине, чья жизнь так далека от неё, так абсолютно чужда всему, что близко Гвеннан?

Деревенская девушка без законченного образования, не обладающая манерами и воспитанием, самая обычная девушка. Казалось бы, леди Лайл выберет её в последнюю очередь. Оглядываясь назад, Гвеннан с трудом могла поверить, что всего три недели назад вошла она впервые в дом Лайлов, в эту сокровищницу, так давно служащую жилищем её хозяевам. Она многое с тех пор увидела, поражалась чудесам, скрывающимся за этими серыми стенами. Каждая комната, в которой она побывала, оказывалась новым откровением, например, библиотека с древними картами, старыми книгами, даже иллюстрированными пергаментами, которые свободно разворачивались перед ней, тома такие древние, что к ним крепились замки из проржавевшего железа или почерневшего серебра. Гардеробная с застеклёнными шкафами, многочисленными ящиками и сундуками; в них скрывалось огромное количество чудесных предметов в такой тесноте, что их трудно было отличить один от другого. Она была очарована, совершенно поглощена, околдована в древнем смысле этого слова.