Ночь – мой дом

И сразу же об этом пожалел.

Альберт и Брендан все еще слегка покачивались, но маятник остановился. Рядом с Альбертом, взяв его под руку, стояла Эмма.

Сначала Джо не понял. Потом ему все стало ясно.

Он посмотрел вверх, на Эмму. Теперь уже не важно, что они с ним делают. Можно и умереть, потому что жить слишком больно.

— Мне очень жаль, — прошептала она. — Мне очень жаль.

— Ей очень жаль, — пояснил Альберт Уайт. — Нам всем очень жаль. — Он сделал жест в сторону кого-то, кого Джо не было видно. — Увести ее отсюда.

Мощный парень в пиджаке из деревенской шерсти и в вязаной шапочке, натянутой на лоб, опустил ладони на руку Эммы.

— Ты говорил, что не станешь его убивать, — сказала она Альберту.

Альберт пожал плечами.

— Альберт, — произнесла Эмма, — мы договаривались.

— И я учту наш договор, — ответил Альберт. — Не волнуйся.

— Альберт… — повторила она перехваченным голосом.

— Да, дорогая? — Голос Альберта звучал чересчур спокойно.

— Я бы никогда не привела его сюда, если бы…

Альберт дал ей пощечину, а другой рукой разгладил свою рубашку. Он ударил ее так сильно, что разбил ей губы.

Он опустил взгляд на рубашку.

— Думаешь, ты в безопасности? Думаешь, я стерплю унижение от потаскухи? Тебе кажется, что я так и увиваюсь вокруг тебя, ради тебя в лепешку готов расшибиться. Вчера, может, так и было. Но с тех пор прошло много времени, я не спал всю ночь. И я уже заменил тебя другой. Ясно? Сама увидишь.

— Ты сказал, что…

Альберт платком стер ее кровь со своей кисти.

— Отведи ее в эту сучью машину, Донни. Сейчас же.

Могучий парень крепко обхватил Эмму и стал пятиться назад.

— Джо! Пожалуйста, не мучайте его больше! Джо, прости меня. Прости. — Она кричала, лягалась, царапала голову Донни. — Джо, я тебя люблю! Я тебя люблю!

Решетка лифта захлопнулась, кабина пошла вверх.

Альберт присел на корточки рядом с ним, сунул в рот сигарету. Вспыхнула спичка, затрещал табак. Он сказал:

— Вдохни-ка. Быстрее вернешься в разум.

Джо вдохнул. С минуту он сидел на полу и курил, и Альберт сидел на корточках рядом с ним и курил собственную сигарету, и Брендан Лумис стоял и смотрел на них.

— Что вы собираетесь с ней сделать? — спросил Джо, как только убедился, что может говорить.

— С ней? Она же тебя только что заложила со всеми потрохами.

— И наверняка по веской причине. — Он глянул на Альберта. — Была веская причина, так?

Альберт фыркнул:

— Есть в тебе что-то от тупой деревенщины, а?

Джо поднял рассеченную бровь, в глаз ему упала капля крови. Он стер ее рукой.

— Что вы с ней собираетесь сделать?

— Лучше побеспокойся о том, что я собираюсь сделать с тобой.

— Я беспокоюсь, — отозвался Джо, — но сейчас я спрашиваю, что вы собираетесь сделать с ней?

— Пока не знаю. — Альберт пожал плечами, снял с языка табачную крошку, щелчком отправил ее подальше. — Но ты, Джо, станешь посланием. — Он повернулся к Брендану. — Подними его.

— Каким посланием? — спросил Джо, когда Брендан Лумис, зайдя сзади, подвел под него руки и поднял, заставив выпрямиться.

— «То, что случилось с Джо Коглином, случится и с тобой, если ты станешь на пути у Альберта Уайта и его людей».

Джо ничего не ответил. Мыслей никаких не было. Ему двадцать лет. Это все, что ему досталось в этом мире: двадцать лет. Он не плакал с четырнадцати, но сейчас, глядя в глаза Альберту, он изо всех сил старался не разреветься, не сломаться, не начать вымаливать жизнь.

Лицо Альберта смягчилось.

— Я не могу оставить тебя в живых, Джо. Если бы я знал, как это можно сделать, я бы попробовал. И дело не в девчонке, если тебя это утешит. Я везде могу найти себе шлюху. Меня уже поджидает новенькая. Вот разделаюсь с тобой — и к ней. — Какое-то время он разглядывал свои руки. — Но ты взбудоражил маленький городок и украл шестьдесят тысяч долларов без моего разрешения, и после тебя осталось трое мертвых копов. Из-за этого все мы окажемся по уши в дерьме. Потому что теперь все легавые Новой Англии считают бостонских гангстеров бешеными псами, которых и давить надо, как бешеных псов. А я хочу, чтобы все поняли: это не так. — Он обратился к Лумису: — Где Бонс?

Джулиан Бонс, еще один громила при Альберте.

— В переулке, мотор на ходу.

— Пошли.

Альберт первым двинулся к лифту. Он открыл решетку, и Брендан Лумис втащил Джо в кабину.

— Разверни его.

Джо повернули на месте, и сигарета выпала из его губ, когда Лумис взялся за его затылок и ткнул его лицом в стенку. Руки ему завели за спину. Грубая веревка обвилась вокруг его запястий. С каждым оборотом Лумис натягивал ее все туже. Потом завязал концы. Джо, кое-что понимавший в этом вопросе, на ощупь узнал надежный узел. Они могут бросить его в этом лифте одного и не возвращаться до самого апреля — все равно он не сумеет сам освободиться.