Ночь на кладбище. Короткие рассказы

На следующий день отца увезли на скорой с гипертоническим кризом. Денис нещадно ругал себя за несдержанность: «Конечно, и день был тяжелый, и коньяк потом, но нельзя, надо было заткнуться и молчать, идиот!». Он каждый день приезжал в больницу, смотрел на отца с глубокой грустью и думал одно и то же: «Пусть поживет еще, пусть поживет!»

Отец умер через полгода после третьего инфаркта. Произошло все быстро.

Денис мучительно переживал утрату.

На сороковой день после смерти он поехал на кладбище один. Не захотел брать с собой ни жену, ни сына.

Он долго стоял и смотрел в землю, как будто надеялся что-то увидеть или услышать оттуда. Сердце бешено колотилось и старалось изо всех сил вытолкнуть наружу комок, сдавивший горло. Денис дотронулся до креста: «Отец, ты сделал все, что мог». Затем повернулся и пошел к выходу с кладбища. Непомерная тяжесть продолжала давить на сердце… Он остановился, посмотрел в небо. Оттуда по всей земле разносились оглушительные и режущие душу крики вороньих полчищ. Денис вернулся к могиле и сделав над собой усилие, хриплым шепотом произнес: «Я тебе не судья и ни в чем тебя не обвиняю!» Неожиданно хлынули мучительно сдерживаемые слезы, и он зарыдал в голос…

Денис долго еще стоял напротив креста. Вспомнился день 12-летия, когда отец пришел домой с огромным букетом белых роз, перевязанных алой лентой. Каждый год 20 августа он обязательно дарил маме цветы, говоря: «Спасибо за сына!» А потом достал конверт и протянул Денису: «Это подарок. Полетите с мамой в Грецию, на Эгейское море»…

Позже, совладав с мыслями и немного успокоившись, Денис, обращаясь то ли к могиле, то ли к себе, сказал: «Каждый человек сам делает свою жизнь и сам ее проживает. Я слишком поздно это понял, папа… Прости! Но я знаю – ты меня слышишь сейчас».

… Домой Денис вернулся на удивление спокойным. Маша, не доверяя такой невозмутимости, спросила:

– Ты как себя чувствуешь?

– Машуль, со мной все хорошо, даже очень хорошо… Да не пугайся ты так! Я не сошел с ума. Просто сегодня, наконец, избавился от тяжелой глыбы… я ее выбросил, – сказал он и с улыбкой обнял жену. – Спасибо отцу!

***

Любите жизнь, которой живете. Живите жизнью, которую любите.

Love the life you live. Live the life you love.

Bob Marley

Евангельский урок

Мой отец родом из поселка в Левобережье Волги. Ему едва исполнилось пять лет, когда началась война.

Глава семьи сразу ушел на фронт. На женских руках осталось пятеро детей. Двое малышей умерли от нехватки еды и лекарств. Остальные трое, цепляясь за мать, худо-бедно выжили. Как? Об этом на полке памяти – многотомное повествование, где каждая строчка написана не чернилами, а детскими слезами.

В жуткую военную годину бывали моменты, которые навечно вреза́лись в детскую память…

Перед самой войной в доме появилась швейная машинка Зингер с ножным приводом. И в лихолетье, чтобы как-то прокормить детей, мать шила разные вещи. Опыт в этом у нее был большой, людям нравилось и они платили за хорошую работу. Но заказы были редкими, поэтому мама ни одного не упускала, даже во время болезни.

Однажды в тяжелом состоянии (теперь уже никто не скажет, что с ней было) ей пришлось идти вдоль леса в другой поселок, чтобы сделать примерку. Была лютая зимняя стужа. К вечеру поднялась метель. Мама не возвращалась. Когда стемнело, детей охватил жуткий страх.

Кто жил в деревне, тот знает, что такое быть застигнутым вьюгой в чистом поле, когда ветер валит с ног и заметает дорогу, а колкие снежные иглы до боли впиваются в глаза. Нет ничего страшнее, чем сбиться с пути. А потерявшись, замерзнуть насмерть – минутное дело.

Дети не могли поверить, что мама не вернется. Но ее не было… Когда наступила ночь, они втроем решили идти ей навстречу. Как только вышли на улицу, морозный ветер вмиг продул насквозь их ветхую одежду. Задыхаясь от ледяных порывов, дети взялись за руки и решили идти вдоль речки, которая была единственным ориентиром в темноте. Сколько так шли, неизвестно. Младшая сестренка, выбиваясь из сил, часто падала, плакала от страха и нестерпимого холода, но, хватаясь за руки, вставала. И они опять продолжали идти. Надежда была только на то, что обязательно найдут маму, поднимут ее, замерзшую со снега, принесут в горницу, и она оттает и оживет.

Наверное, чудо бывает редко, но в тот раз оно произошло. Дети увидели в метели тонкую согнутую фигурку. Это была мама, обессилевшая, промерзшая, но живая. Они были счастливы!

Через день младшая сестренка слегла с жестокой простудой. Лекарств не было, продукты тоже заканчивались. Скудную еду растягивали изо всех детских сил… Наступил день, когда в погребе осталось всего несколько картошек. Дети их не ели, зная, что это – для больной. Сами же они вместе с мамой варили картофельные очистки.