Ночь на кладбище. Короткие рассказы

Однажды к ним во двор пришел пленный немец из тех, кого привезли в поселок восстанавливать железную дорогу. Он был тощий, оборванный и грязный. Мать молча подошла к нему, пряча за собой детей. А он протянул руку, прося еды… Какое-то время они внимательно смотрели друг на друга: враг с молящей рукой и женщина, из-за которой выглядывали трое.

Мать вынесла вареную картофельную кожуру, на которую тот жадно накинулся и проглотил за один миг. Все стояли в странном изумлении, ожидая, что пленный повернется и уйдет. Но он продолжал смотреть на маму просящими глазами… Тогда она зашла в сени, вынула из горшка печеную картошку, разломила ее и дала половинку голодному немцу. У него затряслись руки, и он заплакал…

Когда пленный ушел, ошеломленные дети молча уставились на мать, отдавшую кусочек драгоценной картошки. А она, стараясь незаметно смахнуть слезы, сказала: «Ведь им так же больно, как и нам… Может, там нашему отцу тоже кто-нибудь поможет».

Младшая сестренка чудом выжила. Весной стало легче. Дети раскапывали глину, которую называли сладкой, и ели. Когда пошла трава, ели лебеду. В лесу собирали желуди и ели их. Правда, потом мучились неудержимой рвотой.

Все трое детей вместе с мамой пережили войну. Отец вернулся с ранением и наградой. Искалеченная рука беспокоила его до конца жизни, и он часто стонал во сне. Отец уже не мог ей свободно двигать, но, превозмогая боль, всю работу по хозяйству выполнял исправно, как и раньше…

Как и до войны.

Лучик

Екатерина Ивановна давно сидела у окна в неподвижной позе. День был пасмурным, как нередко бывает в начале весны. Облака упрямо держали плотную оборону против всех, даже самых смелых солнечных лучей. Природа как будто застыла.

… Никого уже не осталось из близких. Месяц назад пришлось проститься и с сестрой. С уходом любимого Галчонка воспоминания о детстве и отчем доме неизменно вызывали боль в груди, а слезы лились беззвучно и незаметно, как часто бывает у стариков.

Она долго смотрела в небо, надеясь, что пробьется сквозь сероватое молоко лучик радости, но его так и не было. Екатерина Ивановна опять погрузилась в воспоминания, не замечая времени…

Как быстро пролетело столько лет и где они, те годы счастья, когда все были рядом, и муж, и дети?! Порой ей начинало казаться, что дорогие сердцу воспоминания существуют только в ее голове, а в реальности той жизни и не было вовсе… «Без смерти не умрешь, без смерти не умрешь», – часто повторяла она себе, то ли ради утешения, то ли, наоборот, вынося жестокий приговор. Иногда она сетовала на невероятно длинные дни, а, бывало, что ночь беспощадно накрывала ее бесконечно долгой темнотой.

Вдруг на подоконник уселся взъерошенный воробей, покрутил головой во все стороны, внимательно посмотрел на хозяйку квартиры и, весело вереща, быстро улетел. Екатерина Ивановна грустно улыбнулась: «Лети, милый, лети!» И подумала: «Хоть бы такие весточки от жизни получать!»

В дверь позвонили. Екатерина Ивановна невольно вздрогнула: «Может, показалось?» Но короткий звонок повторился. На пороге стояла девушка и мило улыбалась:

– Здравствуйте! Я ваша новая соседка. Вот, снимаю здесь квартиру. Хотелось бы познакомиться… Даша, – представилась она, протягивая руку. – Если вам что-то понадобится, обращайтесь. Буду рада помочь! У меня бабушка в деревне осталась… Я знаю, как трудно бывает в одиночестве.

Екатерине Ивановне вдруг показалось, что к груди прикоснулись чем-то теплым. От неожиданности она растерялась и, ощутив подступивший к горлу комок, поспешила записать телефон и поблагодарить новую знакомую.

Вернувшись на кухню, она вспомнила с каким-то щемящим удовольствием, что с утра даже чаю не пила и привычно посмотрела в окно, откуда внезапно хлынул победоносный свет. Солнечные лучи мощным прожектором упали ей на седые волосы, которые мгновенно вспыхнули ярким серебром. Екатерина Ивановна налила чай и, не замечая невольных слез, счастливо улыбнулась: «Поживем еще, Господи!»

Приехали

Взглянув на часы, Олег Иванович вылетел из дома как ошпаренный и рванул на остановку. До начала рабочего дня оставалось меньше часа. Пешком не добраться, на машине не проехать. Сильный снегопад начался еще вечером, под утро усилился, и теперь вязкая белая каша с жадностью хищника грозилась заглотнуть любого спешащего безумца.

До остановки Олег Иванович добрался в совершенном изнеможении. «Простудиться мне только не хватало!» – проворчал он, вытирая под шапкой пот. Затем, смачно обругав весь мир, фанатично уставился на поворот, из-за которого должны были появиться троллейбус или маршрутка. Наконец, свершилось. Олег Иванович нащупал в кармане мелочь, но внезапно оказался последним в очереди на посадку, где только что был вторым. Обомлев от неожиданности, он уставился на тех, кто с таким равнодушием выталкивал его за борт рабочей жизни. Большинство из проломившихся вперед составляли женщины. Среди них были и молодые с агрессивным макияжем и кричащим маникюром на острых ногтях, и пожилые, с бесформенными сумками, похожими на своих неповоротливых хозяек.