Ночь над прерией

— Богатый выбор, как в супермаркете! Последнее предложение мне нравится больше всего, — иронизировал Джо, несмотря на всю свою серьезность. — Но если мы будем так продолжать, тогда соберемся вместе и завтра. Могу я задать вопрос, миссис Кинг?

— Прошу вас, мистер Кинг!

— Пожалуйста, Джо — я ведь только ученик. Как обстоит дело с треугольником? Это типи?

— Да! — тотчас воскликнул Боб.

Стоунхорн взял налобную повязку, которую Унчида сделала для Тачины, повязку с треугольной вышивкой желтым, красным и синим цветом. — Прекрасная типи! Можно в ней жить?

— Нет, — сказал Боб.

— Но в нашей здесь мы живем.

— Да.

— Почему?

— Потому, что она построена из дерева и бизоньих шкур.

— А другая здесь?

— Вышита окрашенными иглами дикобраза на коже.

— И все же ты называешь и ту и другую — типи. Как же так?

— Потому что три угла — обозначение для типи.

— Ах, вот что. Для всех различных настоящих типи имеется один знак — треугольник. Наглядная абстракция. Она была известна нашим предкам. Уайтчичуны потеряли понимание этого.

«Да! Куда это клонит Джо? — подумала Квини. — Наши предки были способны абстрактно мыслить. В своем кругу жизни. Об этом нам не надо забывать, занимаясь с учениками».

Боб задумался.

— Хорошо, — заключил он наконец, а уж если он что-то заключил, значит, он это понял. — А что же такое все люди, которых мы подразумеваем под словами folks или people?

— Люди.

— Они трусливые.

— Нет, — запротестовала Квини. — Это может быть только отдельный случай, отдельный человек.

— Значит, когда мы говорим «люди», говорим обо всех людях вообще?

— Я думаю — нет. — Юная учительница Квини тут и сама должна была задуматься. — Если уж обо всех людях, тогда мы говорим «человечество». «Люди» звучит почти так же неопределенно, как и безличная форма, и все-таки уже выборочно и каким-то образом ограниченно.

— Например? — спросила Ивонна.

— Зрители родео! — крикнул Боб.

— Гости палатки.

— Фанаты битсов, — сказала сама Ивонна.

— Жители резервации, — добавила Квини к пестрым речениям.

— Гангстеры, — решил проверить Джо, не краснея.

— Гангстеры нет, — возразил Окуте. — Они слишком прочно организованы в отдельные банды.

— Трудно, — сказала Ивонна.

— Но важно в нашей повседневной жизни. Это выдумка уайтчичунов, с которой мы теперь должны считаться, ведь мы никогда не прогоним белых с нашей земли Америки. У наших предков не было этой безличной формы и выражения «люди», потому что все знали, как им с кем обращаться. Я уже об этом сказал. Но сегодня даже школьный класс индейских детей может быть one — неопределенный и меняющийся, вместе со всем, что он чувствует и думает, со всеми различными союзами, какие у нас когда-то были, мальчиков и девочек.

— Теперь ты хорошо сказал, теперь я понимаю тебя, Джо. — Ивонна сделала у себя какие-то записи.

Этим дискуссия завершилась до следующего раза.

СВИДЕТЕЛИ

Беседы понравились Джо. Он интересовался, когда состоятся следующие встречи. Решившись обречь себя на постельный режим, он с удивительным терпением переносил это своеобразное лечение, ну а встречи все-таки вносили в его жизнь какое-то разнообразие.

Двоих участников этих собеседований, Боба и Эрику, он знал еще по своему седьмому классу.

— Эти двое, я думаю, могут еще вспомнить что-нибудь для меня важное, — сказал он как-то Квини.

И он решил снова дать ход делу о «краже».

Миссис Холленд и Фрэнк Морнинг Стар торопили, а в суде племени было как раз немного дел, и заявление, которое подал Джо Кинг, председатель суда очень скоро обсудил с Эдом Крези Иглом.

Заявление было коротким, убедительным, юридически грамотным. Джо Кинг написал его собственноручно и без единой грамматической ошибки, и в этом была прямая заслуга Квини: это она раздобыла грамматику и словарь, которыми пользовался Джо.

Суд совершил формальную ошибку в процессе, не указал, что необходимо допросить свидетелей по вновь открывшимся обстоятельствам.

Возобновленный судебный процесс происходил в маленьком зале одноэтажного деревянного здания суда племени, и кроме суда в помещении находилось почти тридцать человек. За столом сидели председатель суда, рядом — Эд Крези Игл и еще три заседателя: Джимми Уайт Хорс, старик, пользующийся всеобщим уважением, — Герман Хавк и Фрэнк Морнинг Стар. Билл Темпл вел протокол. Свидетелями были Теодор Тикок, Элизабет Холленд, Гарольд Бут, прежняя секретарша директора школы — Эрика и Боб, а также четверо других учеников тогдашнего седьмого класса. Суперинтендент прислал в качестве наблюдателя Кэт Карсон. Суду предшествовали разговоры о том, что снова будет слушаться дело о воровстве Джо Кинга, и интерес или даже просто любопытство были так велики, что всем не хватило места в зале. И те, кто не попал в зал, сгрудились перед зданием.