Ночь накануне

Роузи почувствовала это, едва открыв глаза в тусклом свете спальни. Двухлетний сынишка притулился у нее под боком. Соскучившись по теплу, Мейсон находил дорогу в родительскую постель подобно крылатой ракете с системой самонаведения. Одеяло Джо на полу: видимо, тот раздраженно скинул его, спешно ретируясь вниз на кушетку в гостиной. Втроем они уже не умещались на кровати, но ни у одного из супругов не хватало решимости отучить малыша от дурной привычки.

Света ночника было достаточно, чтобы рассмотреть белое ангельское личико. Белое как снег c копной темных, как у отца, волос. Маленький ребенок-мужчина.

Она прижалась щекой к его гладкой коже.

«Хорошо, — сказала она самой себе шепотом. — Все хорошо».

Но не верила этому.

Роузи потянулась к телефону на прикроватной тумбочке. Было пять утра, что объясняло пульсацию в висках. Накануне они легли позже обычного. Мейсон перевозбудился, уложили его с трудом. Когда после пяти сказок и дежурства на стуле у его кроватки он наконец задремал, измученная Роузи запила две таблетки бенадрила[7] бокалом вина. Она знала, что иначе проворочается до утра.

Джо ни о чем не спрашивал. Он и так знал. С тех пор, как у них поселилась Лора, Роузи на грани срыва. Она ездила за сестрой в Нью-Йорк в своем фургончике, помогала грузить вещи, как заботливая мать-медведица, спасающая собственное дитя с края утеса. И точно так же не переставала ворчать и суетиться, не выясняя подробностей, дабы не усугубить положения. От этой задачи все нервы ее тела раскалились добела, подготовив к любой катастрофе, какая бы ни разразилась впредь.

Джо поцеловал жену в макушку, когда та, свернувшись калачиком в супружеской постели, уставилась в пустоту. В ожидании убойного действия лекарства, смешанного с алкоголем, мыслями она стремглав неслась вниз по кроличьей норе, прокручивая самые ужасные варианты развития событий.

— У Лоры все прекрасно, — заверил жену Джо, целуя в лоб. — Это просто свидание.

Он вернулся вниз смотреть все спортивные передачи, какие только можно найти, и выпить пива. Джо едва не сиял от радости, уходя из спальни, ведь телевизор и весь первый этаж были в его полном распоряжении, он наконец-то мог там расслабиться. Их дом и без того невелик, а в последние недели после переезда Лоры стал казаться еще меньше.

Джо и Лора постоянно проводили время вместе на кухне или в гостиной: казалось, их общую любовь к сарказму и шуткам подогревает само присутствие собеседника. В том числе и Гейба, который наведывался к ним чаще и, слава богу, без Мелиссы — Роузи ее недолюбливала. В окружении старых друзей Джо становился другим человеком. Он снова был сильным, юным красавцем, Вождем, правящим миром. Или, по меньшей мере, переулком Оленьих холмов. Его голос, улыбка. От них исходила твердая уверенность. Роузи скучала по прежнему нему. Однако время движется лишь в одном направлении. Детство не вернуть.

Джо сказал, что не переживает за Лору, а Роузи уже устала с ним спорить. У него на все находился ответ, на который ей нечем было возразить.

— Ты не знаешь ее так же хорошо, как я.

— Неужели? Я вырос с вами обеими.

— Но…

— Никаких но… Разве есть что-то, что ты знаешь о Лоре, а я нет?

Нет, не было, но все же слышать историю — далеко не то же самое, что прожить ее. Увидеть, почувствовать и впитать нечто неуловимое, не поддающееся описанию, но каким-то образом проникающее до самых глубин души. Джо, по его словам, не переживает за Лору, отправившуюся на свидание с незнакомцем из Интернета всего через несколько недель после бегства от собственной жизни из-за какого-то парня, которому она отдала собственное сердце, что бы это ни значило, а тот грубо отшил ее.

Действительно, Лора до того, как заявиться домой, ни разу не упоминала о своем бойфренде. Насколько серьезным мог быть их роман? Однако он заставил ее взять отпуск без сохранения на работе, завидном месте, где долго ждать не привыкли.

У Лоры, и это трудно отрицать, не складывалось с мужчинами. Странно, почему такая умница — а она, несомненно, ей была — каждый раз наступала на одни и те же грабли. Что Джо не мог понять, уловить и почувствовать неосязаемое, была причина почему. Последний разрыв был лишь симптомом.

Или, возможно, предупреждением.

Роузи прижалась губами к теплой щечке Мейсона и тихонько сползла с кровати. Проскользнула на цыпочках по скрипучему полу спальни, пересекла холл и спустилась в гостиную. На софе приютился муж, пытавшийся укрыть большое крепкое тело под маленьким для него шерстяным одеялом, чтобы не замерзнуть. Она прошла через комнату к эркеру и замерла на мгновение, пристально изучая обе стороны улицы и короткую подъездную аллею, где обычно парковался ее автомобиль. Шестеренки в голове закрутились с новой силой.

Роузи вернулась к дивану и трепала мужа по плечу, пока тот не заворочался.

— В чем дело? — пробормотал Джо. — Который час?

— Пять.

— Что случилось? Мейсон…

— Нет, с ним все в порядке. Спит.