Ночь накануне свадьбы

– Это я – раб проклятия, не вы.

– Оба клана… – рассердившись, начал Дональд.

– Мой клан, – перебил Гейбриел, ударив себя кулаком в грудь и заставляя замолчать остальных. – С того часа, как умер мой отец, я стал наследником своего дяди и унаследовал эту ответственность. Я тот, кто должен жениться на девушке с родинкой в виде кинжала, и мои чувства здесь не имеют значения. Я обязан сделать это, чтобы спасти наш народ от вымирания.

Дональд нахмурился.

– Ты говоришь, что твои чувства не имеют значения?

– Может быть, со временем, какое-то чувство и появится между нами, – сказал Гейбриел. – Но несмотря ни на что, я намерен относиться к ней как к жене вождя клана, то есть со всей учтивостью и уважением. Клянусь тебе.

Дональд обвел взглядом соратников Макбрадена, затем снова взглянул на Гейбриела:

– Подумай, что ты делаешь, и не жди от меня помощи.

– Хорошо.

Дональд кивнул, затем повернулся и вышел из холла, оставив Макбрадена наедине с его друзьями. Им предстояло детально продумать предстоящие действия.

Часы пробили восемь, и Кэтрин с любопытством отвела глаза от книги, которую читала. Время ужина, а Пег до сих пор не пришла, чтобы помочь ей одеться к столу.

Нахмурившись, Кэтрин заложила страницу и убрала книгу, затем поднялась и взяла колокольчик. Ее голова все еще чуть-чуть кружилась после того, что с ней произошло днем, и где-то в глубине сознания продолжали звучать голоса, как журчание недалекого ручейка.

Кэтрин бросила взгляд на часы. Пять минут прошло, но никто не ответил на ее зов. Она подошла к двери, надеясь, что там горничная или кто-нибудь из слуг, они пошлют к ней Пег.

Но ручка не хотела поворачиваться.

Кэтрин схватила ее обеими руками, надеясь, что дверь поддастся, и потянула. Ее что, заперли? Собственный дом стал для нее тюрьмой?

Кэтрин с размаху ударила в дверь кулаком.

– Пег. Где ты? Пегги!

Никакого ответа.

Она била снова и снова, страх поднимался в груди и подкатывал к горлу, сжимая его, словно невидимый кулак.

– Пег, открой дверь! Меня кто-то запер.

Снова молчание. Не слышно ни звука.

Кэтрин сжала пальцы в кулак и изо всей силы ударила в дверь, не желая сидеть взаперти, как ее мать. Нет, она не хочет, чтобы ее заперли и привязали к постели, опасаясь, что она может что-то сделать с собой. Бедная мама, она заговаривалась и пела странные песни, нет, Кэтрин не хочет этого. Не хочет, как ее мать, со странной блаженной улыбкой на лице, прыгнуть навстречу своей смерти.

Собственное бессилие привело Кэтрин в отчаяние, колени ослабли. Она упала на пол, одна рука продолжала тянуться к двери. Ее заперли. Она в тюрьме, собственный дом стал для нее тюрьмой. И ее тоже свяжут?

Дыхание судорожно вырывалось из плотно сжатого рта. Может быть, это просто ошибка? Может, что-то случилось с замком? Не мог же отец решить, что дочь сошла с ума? Он просто боится, что это может случиться. Кэтрин не может винить его за такие мысли, разве она сама порой не думала так же?

Сев на пол, она прижалась спиной к двери. Или уже поздно? Она уже помешалась, и они просто слишком добры и не хотят расстраивать ее? Она обречена на жизнь, подобную той, что вела ее мать, запертая в собственной комнате и привязанная к постели, ради ее же безопасности?

В коридоре послышался какой-то звук, и Кэтрин замерла, затаив дыхание, услышав шуршание юбок и легкие шаги. Кто-то был там, за дверью.

Может быть, позвать на помощь? Или кто-то просто прошел мимо, не обращая внимания на комнату, где заперта безумная девушка?

Кэтрин услышала позвякивание серебра и фарфора, затем звякнули ключи. Она неловко поднялась на ноги, ее юбки запутались в каблуках домашних туфель. Когда ключ в замке повернулся, она отошла назад и взгляд замер на дверной ручке.

Дверь приоткрылась, и Пег просунула голову.

– О, вы не спите! – воскликнула она. И отворив дверь шире, вошла в комнату с подносом, полным еды. – Ваш отец сказал, что вам лучше поужинать сегодня здесь.

– Но я чувствую себя прекрасно, – возразила Кэтрин, глядя, как Пег ставит поднос на маленький столик. – Я могу спуститься в столовую.

Пег отвела взгляд от подноса и, нахмурившись, посмотрела на госпожу:

– Не нужно. Ваш отец хочет, чтобы вы отдохнули перед завтрашним визитом к матери лорда Кентвуда.

– Я думала, что встречусь с ним сегодня в Воксхолле. – Кэтрин прошла вперед. – Пег, что происходит?

– Вы о чем? – Отвернувшись, Пег принялась расставлять на столе принесенную еду. – Ну вот, приятного аппетита.

– Пег, скажи мне. – Кэтрин положила ладонь на руку горничной. Та молчала, продолжая расставлять серебро. – Отец велел запереть меня, да?

Глубоко вздохнув, Пег впервые позволила себе встретиться глазами с взглядом Кэтрин:

– Ваш отец делает так, как считает нужным для вас, мисс.

– И он верит, что запереть меня – это к лучшему? – Кэтрин прикрыла глаза. – Что я сделала, чтобы заслужить такое наказание?

– Мисс Уотерс прислала записку. И мистер Депфорд побледнел, прочитав ее.

– О Господи! Покажите мне женщину, которая за всю свою жизнь никогда не падала в обморок!