Ночь навсегда

Хотя, что продавщица сможет ему объяснить? - продолжает думать Х. Шутка или не шутка? Откуда она может знать? Ну, вдруг что-нибудь скажет, хоть что-нибудь...

Человек по фамилии Х. так и называл эту женщину: продавщица. Мысленно, конечно. Вслух, при встречах, он называл ее "моя маленькая" или, например, "заяц". Или же просто по имени, - у нее было стандартное русскоязычное имя, - образуя различные уменьшительно-ласкательные формы. За последние полгода подобные встречи особенно участились, складываясь в нормальные отношения двух издерганных жизнью людей. Тем более, отношениям ничего не мешало. Тридцатипятилетний Х. и его возлюбленная "продавщица" жили рядом, на одной лестничной площадке, он - справа от лестницы, она слева. Оба одиноки, так что никаких вам аморальных историй.

Жены у Х. нет. А сын есть. Сын есть, а жены нет... - неожиданно думает он, шагая мимо школы, мимо магазина, мимо здания администрации. Соседка по лестнице очень удачно вписывается в его переполненную буднями жизнь. Понятно, что эта женщина пытается "окрутить" вдовца, женить его на себе, создать если не семью, то подобие, полагая такой шанс последним в своей жизни. Что ж, ее легко понять. Х. работает механиком на автобазе, хорошо зарабатывает, и вообще, настоящий мужчина. Да, он скучный, да, неулыбчивый, раздражающийся по пустякам, работающий по трехсменному графику, зато - надежный. Надежность - его суть.

Интересно, как бы отнеслась жена к этой связи? - думает Х., вытаскивая из кармана кошелек. Нормально бы отнеслась. Соседка действительно работает продавщицей - женщина без придури. Ребенок будет хорошо накормлен и одет, ребенку будет лучше, а отцу - легче. Это главное. А жена...

Жена погибла четыре года назад. Несчастный случай. Весной. Мыла окна и упала во двор - с пятого этажа. Оставила мужа с пятилетним ребенком. Во дворе дома как раз находился Х., занимался мелким ремонтом своего автомобиля. У него ведь машина есть, не зря он автомеханик. "Лада", модель не из престижных и давно уже не новая, но все-таки...

Почта.

Человек достает монетки из кошелька, затем тщательно, осторожно набирает номер. Здешний телефонный аппарат требует бережного обращения. Наконец дозванивается. Извини, - говорит он в трубку, - если разбудил, я по межгороду, недолго, тут такое дело, глупость какая-то...

Женщина реагирует необычно. "Что ты натворил!" - кричит она. Кричит и плачет, беснуется возле микрофона, хватает воздух невидимыми губами изящными пухлыми губками, к которым Х. уже начал привыкать.

Что ты натворил!

Ни в коем случае не приезжай, сиди в своей Ялте!

Нет, немедленно уезжай, но только не сюда, куда угодно, тебя же разыскивают, я сдуру рассказала, что вы в Ялте отдыхаете!

Женщина кричит, а мужчина молча слушает, стиснув зубы до гула в ушах. Наконец прерывает ее: что за Ялта, почему Ялта?

Как это - почему? Они же именно там сейчас. Антон хвастался, и не только ей, другим соседям тоже, и мальчишкам говорил, она сама слышала. А когда ее спросили, и инспектор, и эти, в куртках - тоже спросили, - она рассказала про Ялту, сдуру, конечно, дура она и есть, не сообразила "забыть" или "потерять", так ведь все равно бы узнали. А вы не в Ялте, что ли?..

Антон хвастался, - кивает Х. сам себе. - Теперь понятно... Впрочем, что понятно?

Кто его разыскивал, что за "инспектор"? Как кто - уголовный розыск! И еще какие-то люди. Очень страшные, между прочим, люди, вежливые поначалу, культурные, но что-то в них такое... Зачем Х. понадобился уголовному розыску? Неизвестно. Хотя, вроде бы почтальона какого-то убили, а жена убитого нашла письмо - мол, если он погибнет, убийца живет там-то и там-то, скрываясь под фамилией Х. Это старуха с первого этажа рассказала, она всегда про все знает, у нее слух очень хороший... Разговор междугородный, - напоминает Х., опуская в щель очередную монету. Кто были другие люди, и что им надо? Им тоже нужен Х. Оставили телефонный номер, если вдруг он объявится. А продавщицу просили сразу позвонить - так просили, что мороз по коже. Они искали какую-то "косметичку", точнее, содержимое этой самой "косметички", потому что в квартире Х. ее не нашли. Они ведь успели обыскать квартиру, еще до следственной бригады - вошли, будто к себе домой...

Женщина снова плачет. Неожиданно и бурно. Тогда начинает кричать Х., не выдерживает, потому что монеты кончаются, потому что бабы дуры, потому что человеку плохо, а там Антон один. Что было потом, ну?

Потом те, в куртках, во второй раз пришли к ней. Наверное, узнали откуда-то, что соседка - не просто соседка. Она же не просто соседка, правда? - женщина не может успокоиться. - Эти сволочи ее однокомнатную квартирку обыскали ничуть не хуже, перерыли так, что ходить невозможно, а ты говоришь "что потом", - расспрашивали, допрашивали, про Ялту и вообще - ужас, ужас, ужас... Точно ли Х. не брал эту проклятую косметичку?

Он кричит: "Дура!", и на том разговор окончен.