Ночь не наступит

Антону в ту минуту особенно нужен был человек, с которым он мог бы отвести душу. «Да и правда: в чем он виноват, Олег? Не захотел со всеми? Насильно и заставлять не надо. И Леонид Борисович говорит: «Нам нужны не попутчики на три версты, когда дорога Невским проспектом, а единомышленники на всю жизнь». Какой из Олежки-то единомышленник? Он и думает только о девчонках с Садовой да о новых галстуках! Та ссора — ребячество. К тому же сам первый винится».

Он посмотрел на веселую красную физиономию:

— Дал бы я тебе!.. Да ладно, за истечением срока давности! — и протянул руку.

— Люблю я тебя, дурак, — сказал Олег. — Соскучился как по бабе, вот тебе крест! Я же узнал, что ты здесь, — к маменьке твоей заскакивал.

Антону польстило, что приятель показал такую привязанность.

— Покуролесим, а? — подмигнул Олег. — Аль ты тут у Травиных, у Ленки под боком греешься?

— Я уже погрелся, — горько сыронизировал сам над собой Антон. — В Питер возвращаюсь.

— Куда на ночь-то глядя? Завтра вместе и вернемся. Я тут такую хату приглядел, специально для красавцев холостяков!

«Вот прохиндей! — привычно восхитился оборотистостью дружка Антон. — Уже и хата...»

— Рядом, около станции. Хозяин финн, двух слов не свяжет, однако обходительный. Штоф уже стоит на столе. Пошли?

«Пересплю, все равно утром пораньше надо к Леониду Борисовичу, — подумал студент. — Может, и с Ленкой что-нибудь придумаю».

— Уговорил, — сказал он.

Дом, в котором остановился Олег, был под островерхой крышей, старый, с замшелыми стенами. Однако комнатка чистая, в голландке потрескивали поленья, а на столе действительно красовался штоф в две кварты.

«Ну и напьюсь сегодня! — решил Антон. — В лоск!»

— Откуда у тебя деньги завелись на такие хоромы? — полюбопытствовал он.

— От трудов праведных. Уроки, бегаю, как собака, — Олег вывалил язык, изобразив, как он бегает, и тяжело задышал. — Уроки жизни... Погоди минутку, сейчас я с хозяином изъяснюсь на пальцах, пусть сообразит нам что-нибудь пофундаментальнее.

Через час они сидели за столом разомлевшие, скинув куртки, штоф был наполовину опорожнен. Олег заботливо подливал в стакан приятеля, а Антон жаловался ему на Ленку, добивался совета: как найти путь к примирению. Хоть и был он уже изрядно пьян, но словно заслоном преградил в мозгу то, о чем говорить не имел права, и от этого рассказ его был сбивчивым и неубедительным: мол, Ленка случайно увидела его с одной дамой и приревновала, и в истерику.

— А признайся, было? Согрешил? — масляно блестел глазами Олег.

— Что ты! Да она же!.. — оборвал его Антон. Сама возможность такой мысли показалась ему кощунственной. — Не о ней речь...

— А все же кто она? Может, уступишь по бедности?

— Шшш! — помотал указательным пальцем юноша. — Она святая! И больше о ней ни звука!

По стеклу уже барабанил дождь, и бурлило, звенело в водосточной трубе.

— Молчу! А все же...

— И-и не мечтай. Я и сам-то ее, может, никогда больше в жизни...

— Да хоть какая она?

— Шшш!

— Наверно, как русалка: глаза зеленые, и вот такие локоны.

— Откуда ты знаешь? — удивился Антон.

— Угадал? Чудило! Они же все такие в нашем воображении по первому разу. Она какая: брюнетка, шатенка?

— Черная.

— А я предпочитаю блондинок.

— Не смей! — Антон стукнул кулаком по столу.

— И не буду, не буду! — примирительно согласился Олег. — А с Ленкой перемелется... Хочешь, схожу парламентером? Хочешь, грех на себя возьму, скажу, что ради меня ты старался, меня выдавать не хотел?

— А это идея! — обрадовался Антон. — И правда, ради друга... И все, хватит об этом. Молчок!

— Хватит и хватит, — согласился приятель. — Только для алиби, где ты эту русалку выловил? Где Ленка вас застукала?

— Наверно, у станции... Говорит, каждый поезд встречала. Вот как ждала!

— Да ты что, уезжал?

— Я? — Антон настороженно посмотрел на Олега. — Кто тебе сказал?

— Да ты же сам.

— Н-нет... Никуда не уезжал.

— Да мне-то что? Не уезжал и не уезжал. Только зачем же тогда Ленка ходила встречать тебя на станцию?

— А шут ее знает! Блажь такая, пойми их, женщин... — Антон почувствовал, что запутывается. — Давай лучше спать. Так спать охота! — он сладко зевнул.

— Еще по одной — и на боковую, — согласился Олег. И снова наполнил чарки. — Ну, дай бог не по последней. За дружбу!

Они чокнулись.

Антон глотнул уже с омерзением. Все! Больше он не в силах — мутит и все плывет перед глазами.

Он проснулся среди ночи. Сразу, будто кто-то толкнул. Резко поднялся, сел на кровати. В голове ломило, но сознание было ясным, хмель прошел. Посмотрел на серый квадрат окна. Дождь продолжал глухо барабанить по стеклам. Олег спал ничком, всхрапывая.