Ночь Нептуна

— Ну… помню, конечно, — ответила дочь Аниськина. — Это ж мой первый раз был во взрослой жизни…

— А скажите, следы на шее у Ираиды и у той девушки, случайно, не одинаковые?

— Вообще-то, — задумчиво произнесла Валентина Петровна, — я об этом не думала. Детально расположение синяков на шее Олеси Авериной тоже не помню… Хотя нет, помню… На затылке? Да, синяки очень похожи.

На вопрос — мог ли один и тот же человек убить обеих девушек, Валентина Петровна ответила утвердительно.

Не успел Седов подняться в номер, как в кармане зазвонил телефон:

— Павел? Это вас Карен Оветисян, адвокат Роберта, беспокоит.

— Да, Карен, я слушаю вас.

— Мой клиент хотел бы с вами встретиться. Он находится сейчас в Гродине, в СИЗО. Вас привезет машина Роберта. Вы не против?..

— Вы удивитесь, но я только за, — ответил Паша.

В Гродин он попал уже через три часа. Это было в два раза быстрее, чем на автобусе, но и ощущения поездка на БМВ дарила улетные. Паша, как и положено всякому русскому, стремительную езду любил, вот только привычки к ней не имел.

Из машины, припарковавшейся почти через квартал от здания УВД, Павел Петрович выбрался с ощущением головокружения, тошноты и тоскливого предчувствия обратной дороги.

Водитель «бехи», молодой парень с мощной шеей и толстыми руками, наблюдал за Пашей свысока. Его насмешливая ухмылка проводила Седова до самого здания УВД.

А там Пашу ожидал Карен. Он оказался очень маленьким человечком того же возраста, что и Паша, держащим спинку пряменько, как ученик хореографической школы. Его черные волосы были острижены очень коротко, черные глаза азартно сверкали. Он пожал Паше руку, заметив, что тот «загорелый, как шоколадка», и повел его внутрь того самого здания, где Паша в свое время провел очень много самого разнообразного по качеству времени — хорошего, плохого…

А Роберт выглядел хорошо. Он был одет в серые брюки и синюю рубашку навыпуск, держался бодро, лишь только немного раздраженно.

— Павел, день добрый!.. У вас все нормально?

Как и прежде, рукопожатие Роберта было уверенным, быстрым.

— Я в порядке, Роберт.

— Карен, — обратился хозяин отеля к своему стряпчему, — сможешь оставить нас ненадолго?

Карен изобразил полупоклон, неожиданно шутовской, и вышел из помещения.

— Зачем я вам понадобился, Роберт?

— Я уверен, Ираиду убила моя жена. Потому и дал признательные показания.

Паше показалось, что мужу Виктории было невыносимо слушать собственные слова.

Подтверждая возникшее впечатление, Роберт, будто в изнеможении, опустился на стул и закрыл лицо руками. Бодрость он, видимо, демонстрировал в основном для своего адвоката.

— Мотив — тот удар мячом? — спросил Седов чуть небрежно.

— Конечно. Лена, как женщина, это правильно поняла. Не будет больше у нас с женой детей, понимаете?! Думаю, Вика просто перестала себя контролировать на какое-то время. И тот парень, сын Марьяны, рассказал мне, что видел… Я не могу потерять в один момент и дочь, и жену. Я не осуждаю Вику, я хочу ее защитить.

Не желая, чтобы Роберт уловил в его взгляде жалость, Паша встал, подошел к окну и оперся о подоконник спиной. Теперь выражение его лица рассмотреть было намного сложнее.

— Ваша жертва, Роберт, напрасна. Для обвинения вашей жены нужны улики, свидетели, доказательства, а ничего этого нет. Даже единственного свидетеля, Сэма, нет. А он, получается, вам прямо в глаза сказал, что сам видел, как Вика убивает свою падчерицу?

— Да, — одними губами ответил Роберт. На это Паша сказал:

— Сэм — наркоман, лжец, пособник организации шантажа, который затеяла ваша дочь. Он просто постарался вам такое рассказать, чтоб вы денег не пожалели. А вы ему верите!

— Он сказал, что Виктории помогал мужчина.

— И это был я, — усмехнулся Паша.

— Но вы в действительности там были! — Снова Роберт разозлился и снова взял себя в руки. — Мне сказала об этом Марьяна… Вы же ее знаете?.. Она была на пляже в День Нептуна, у нее было свидание с очередным другом. Марьяна увидела Вику, которая шла с вами в сторону дикого пляжа. У нее сложилось превратное впечатление о характере ваших отношений.

— Чем она с вами тут же и поделилась! — закончил за него Павел Петрович, чуть морща нос. Образ Марьяны в его представлении имел уже демонические черты.

— Сэм принес мне часы жены, — мрачно сказал Роберт. — Ее часики, которые она очень любила. Замок на браслете чуть слабоват и расстегивался при каждом неверном движении… Так что там произошло, Павел? Было убийство или нет? Если вы с ней занимались любовью, то лучше скажите мне, и я вздохну с облегчением! Честное слово!

Эти его слова вызывали уважение. Большинство мужчин предпочли, чтобы их жены пили кровь младенцев, но только не изменяли им. Но в этом смысле Паше было нечем успокоить Роберта.

— Это неверная дилемма, — сказал он спокойно, — или вы трахались, или убивали мою дочь. Есть и третий вариант ответа.

Роберт подошел к рыжему сыщику и вгляделся ему в глаза.