Ночь Нептуна

— Хорошо, — ответил после небольшой паузы Роберт. — Хорошо. Я вам верю. Недаром я о вас справки наводил. Мне сказали, что вы хитрый, но не подлый. Удивительное сочетание, как мне кажется. Но люди бывают разные.

— Рыжие все хитрые, — произнес Паша, вдруг ясно вспомнив, что эти же самые слова однажды он говорил одной прекрасной женщине.

— Вика мне по телефону сказала, что вы считаете меня маньяком?

Паша поднял брови. Он ждал этого вопроса.

— Вика пересказала мне и ваши аргументы, — продолжил Роберт. — Знаете, они смехотворны.

— Когда речь идет о человеческих жизнях такой аргумент, как смехотворность, не рассматривается. Но на данный момент я пересмотрел свою позицию.

Официозный тон Павел Петрович смягчил улыбкой.

— Это правильно. — Роберт улыбнулся ему в ответ. — Но все равно я хочу кое-что вам объяснить. Я всегда любил свою дочь. — Он отвернулся, чтобы сглотнуть ком в горле. — И маму свою я очень люблю. Она была не такая, как папа о ней говорит. Всегда больно его слушать, но он отец, я не могу ему возразить. Мама была добрая, веселая. Ее любили люди — и мужчины, и женщины. Да, за ней многие мужчины ухаживали, дарили цветы и водили в рестораны, но мне не в чем ее упрекнуть. Для нее я всегда был на первом месте. И кстати, Ираида не была так уж похожа на мою мать. Может быть, потому, что была совсем другим человеком.

Больше всего Седову сейчас хотелось знать, упомянула ли Вика о прошлом друга детства? Вот это бы не хотелось.

— А теперь у меня только одна просьба к вам, Павел: поддержите мою жену. Со мной все будет хорошо. У меня отличный адвокат, который не позволит мне сесть в тюрьму. Все будет хорошо…

На обратной дороге водитель снова показывал высокий класс. Пашу уже даже не тошнило, он просто лежал на заднем сиденье и думал о том, что больше никогда не согласится кататься на бумерах. А говорят, в таких машинах не чувствуешь скорости…

Первым делом, вернувшись в отель, Седов переоделся в шорты и рванул на пляж, к мусорным контейнерам. Часы показывали 16.15, но солнце шпарило без устали.

Паша влез в последний контейнер, обделенный его вниманием в прошлый раз. За это утро все баки пополнились новыми пакетами. К большому Пашиному счастью, новые мешки были синими, в отличие от мешков, которые ему требовались. Те, черные пакеты, лежали в самой глубине ящиков.

Наученный горьким опытом, Паша надел резиновые перчатки. Руки в перчатках тут же вспотели, что было до жути неприятно.

Походившие мимо огороженной сеткой-рабицей клетки для мусорных баков отдыхающие, с большим удивлением рассматривали худого, рыжего, в меру загорелого молодого человека, который с большим энтузиазмом потрошил пакеты с отходами, рылся в мусоре и затем складывал непрезентабельное содержимое обратно в пакет. Некоторые посмеивались.

Паше пришлось добраться до самого нижнего мешка, пока, наконец, он не выудил из горы обгрызенных початков кукурузы, лузги и рваных упаковок от мороженого плотный тканый мешок из какого-то полимера. Удивительно было то, что был этот мешок очень большим — почти полтора метра в длину.

Вытащив его полностью, развернув и разложив на песке, Паша присел рядом, морща нос и что-то бормоча. Он с удивлением обнаружил, что полотнище мешка было сшито в середине ручной строчкой. Иными словами, это были два мешка, соединенные в один каким-то рукодельником.

На каждой из частей большого мешка была пропечатана синяя надпись «Урожай. Средство для удобрения почвы». Судя по маркировке, производил средство для удобрения Гродинский химический завод.

Фабричный шов на одной стороне был распорот. Паша заглянул внутрь и тщательно ощупал ткань руками, особенно внимательно исследуя углы мешка. Один из углов содержал секрет: в пропиленовой нити застрял кусочек белого камешка. Паша внимательно осмотрел его — на вид он был идентичен осколку, найденному в кармашке розовой майки Ираиды.

Скатав мешок, Паша сложил его в припасенный пакет. Осколок камешка он сунул в карман. Поднялся с песка и направился в сторону отеля.

В номере он еще раз осмотрел мешок, заглянул в каждый угол, рассмотрел шов. Позвонил Оветисяну:

— Карен, день добрый!

— Павел?

— Да, это я. Кажется, я кое-что важное нашел.

— Что это?

— Может пригодиться. Но я меняю эту вещь на кое-какие сведения от криминалистов. Вы сможете их для меня раздобыть?

Карен издал звук, как будто щелкает языком. Кажется, это означало, что в его голове начался мыслительный процесс:

— Я думаю, смогу кое-какие контакты наладить… Подождите меня до вечера. Я сейчас в суде по делу клиента. Не Роберта.

Обедать было уже поздно, да и не хотелось. Паша, прихватив пару бутылок пива, завалился на кровать с купленным в ларьке отеля мужским журналом. Увидел на одной из фотографий в журнале девушку в шортах и вспомнил о Яне. Он бы не отказался от ее присутствия здесь и сейчас.

Карен, прибывший через три часа после их разговора, забрал мешок для удобрений, аккуратно уложенный в целлофановый пакет. Ему не надо было объяснять, что это за мешок и для чего он использовался.

Паша достал тот второй осколок из мешка и показал Карену.