Ночь оборотней

Он остановил повозку. Джерин сделал знак остальным притормозить.

— Клянусь Даяусом, это настоящий осадный лагерь, — сказал он. — Кто бы мог подумать, что трокмуа на такое способны? Будь трижды проклят этот злодей Баламунг! Думаю, мы все же сумеем застать их врасплох.

Лис вылез из повозки и быстро переговорил со своими людьми. Они кивнули и занялись подготовкой к атаке.

Внутренняя граница лагеря трокмуа располагалась на таком расстоянии от крепостных стен замка Рикольфа, что до нее нельзя было достать стрелой, но при этом она была достаточно приближена к ним, чтобы взять крепость измором. Варвары пытались ускорить события, то есть заполнить чем-нибудь ров и пойти на штурм. Об этом свидетельствовали частично обрушенные берега водной преграды. Но, очевидно, попытки их провалились.

Когда Джерин и его люди приблизились к лагерю трокмуа, никто не поднял тревогу. Похоже, лесные разбойники и представить себе не могли, что столь открыто движущийся вооруженный отряд может оказаться чужим. Но, к несчастью, какой-то глазастый трокмэ раньше, чем надеялся Лис, различил, из кого состоит отряд, и заорал:

— Эсус, Таранис, Тевтатус! Это южане!

Но, несмотря на зоркость и бдительность варвара, предупреждение запоздало. Люди Джерина уже мчались вперед — и бегом, и на колесницах. В воздух, оставляя за собой полосы дыма, взмыли горящие стрелы. Они вонзались в шатры трокмуа, сделанные из валяной шерсти. За первым залпом последовал второй и даже третий, но тут лучникам пришлось схватиться за мечи и копья, чтобы оборониться от мчащихся к ним дикарей.

Трокмуа дрались с присущей им свирепой жестокостью. Это были далеко не те трусы, каких набрал в свою банду уступивший Лису дорогу Дэгдогма, но внезапная атака привела их в замешательство. А потом очень скоро они остались без главаря, и вся их храбрость утратила значение. Об этом позаботился Вэн, метнув свой шакрам в горло воина в позолоченном шлеме. Бронзовый диск рассек его в тот момент, когда из него вырывались приказы.

— Что за отличные штуковины эти шакрамы! — сказал великан другу, держа наготове следующее метательное кольцо с острыми как у бритвы краями. — Я могу одновременно и метать их, и управлять лошадьми.

И так же, как в стадо гусей на столичном проспекте, он направил повозку в гущу сражения, словно начисто позабыв, что под ним вовсе не колесница. Лис, чьи руки были свободны, подбил двух варваров меткими выстрелами из лука.

Безумие схватки охватило Нордрика еще сильнее, чем у реки. Отбросив даже меч, он выскочил из своей колесницы, схватил первого подвернувшегося трокмэ, перекинул через колено и переломил ему хребет, словно засохшее деревце. В следующее мгновение он и сам рухнул наземь, получив удар по затылку мечом, но, на его счастье, плашмя. Трое элабонских пехотинцев героически отбивались от трокмуа, пока Нордрик приходил в себя и поднимался. Поднявшись, он снова ринулся в бой.

Однако, даже потеряв предводителя, лесные разбойники намного превосходили напавший на них отряд в численности. Джерин уже начал подумывать о том, не откусил ли он слишком большой кусок, чтобы суметь его прожевать, как вдруг шатры варваров заполыхали. Многие из них в ужасе покинули поле боя и бросились спасать из огня свои вещи и награбленное добро.

И тут с грохотом опустился подъемный мост замка. Рикольф и его люди напали на варваров сзади. Почти все они были на боевых (успели запрячь) колесницах. Их стрелы сеяли панику среди дикарей.

Неожиданно битва превратилась в разгром. Трокмуа разбегались поодиночке или маленькими отрядами, изредка оборачиваясь, чтобы пустить стрелу, но не осмеливаясь теперь вступать в ближний бой. Рикольф и его воины погнались было за убегавшими, но те были так разрознены, что вскоре преследователи вернулись обратно.

Между тем люди из осажденной крепости окружили воинов-освободителей. Они жали им руки, хлопали по спине, выкрикивали поздравления и слова благодарности. Но их ликование угасло, как только они узнали Райвина, а потом и Джерина с Вэном. Восторг сменился настороженным любопытством, которое возросло вдесятеро, когда из повозки высунулась голова Элис. Кое-кто радостно закричал, но большая часть толпы растерянно смолкла.

Тут вернулся Рикольф. При виде Райвина, которому перевязывали раненую руку, у него отвисла челюсть.

— А ты что здесь делаешь? — пророкотал он.

Райвин вздрогнул от боли и что-то забормотал, но Рикольфу уже не было до него дела. Он заметил Джерина, Вэна и дочь.

Джерин с опаской ожидал реакции старого лорда. Рикольф выбрался из колесницы, не говоря ни слова, лишь покачивая головой. Он обнял Элис, затем повернулся к Лису:

— Я не сомневался, что беды, свалившиеся на нас, пригонят тебя сюда, похититель детей. — Джерин с облегчением услышал, что в голосе старого друга нет гнева. — Твое столь своевременное возвращение должно иметь какое-то объяснение, не так ли?

— Ты готов его выслушать?

— Немедленно. Если кто-то и имеет на это право, то прежде всего я.

Райвин, к которому уже вернулся, хотя и не в полной мере, привычный апломб, вопросил: