Ночь ожившего болванчика-2

Он устремил на меня сверкающий взгляд голубых глаз. Его усмешка сделалась шире.

— Эми, — проскрипел он, — пора нам с тобою потолковать…

19

— Эми, отныне ты моя рабыня, — продолжал Слэппи. Его речь походила на резкий, холодный скрежет. От его жуткого голоса меня пробирала дрожь.

Я смотрела на него. Не в силах ответить.

Раскрыв рот, смотрела я в эти стеклянные голубые глаза, на красногубую эту ухмылку.

— Ты прочитала древнее заклинание, вызывающее меня к жизни, — шептал деревянный человечек. — И теперь ты будешь мне служить. Ты будешь делать все, что я прикажу.

— Нет! — смогла я наконец выдавить. — Нет! Пожалуйста!

— Да! — вскричал он. Ухмыляющаяся деревянная голова закачалась вверх-вниз, кивая. — Да, Эми! Отныне ты моя рабыня! Моя раба навечно!

— Н-не буду! — пролепетала я. — Тебе меня не заставить… — Слова застряли у меня в горле. Ноги дрожали, словно резиновые. Колени подогнулись, и я чуть не упала.

Слэппи поднял руку и схватил меня за запястье. Я почувствовала, как холодные деревянные пальцы начали сжиматься.

— Ты будешь выполнять все, что я тебе прикажу… с этого момента, — прошептал болванчик. — Иначе…

— Пусти меня! — закричала я. И попыталась вырвать руку. Но его хватка была слишком сильна. — Иначе что? — крикнула я.

— Иначе я испорчу фреску твоей сестрицы, — ответил Слэппи. Его нарисованная усмешка стала еще шире. Холодные глаза смотрели на меня со злобой.

— Подумаешь! — бросила я. — Ты всерьез считаешь, что я пойду к тебе в рабство только из-за того, что ты испортишь ее рисунок? Ты уже разнес ее комнату, разве нет? Это не значит, что я буду твоей рабыней!

— Я буду и дальше портить вещи, — отвечал Слэппи, усиливая хватку на моем запястье и одновременно притягивая меня к себе. — Займусь, пожалуй, и вещами твоего братца. А обвинят тебя, Эми. Во всем станут винить только тебя.

— Прекрати!.. — выкрикнула я, пытаясь высвободить руку.

— Твои родители и так уже беспокоятся о тебе, не так ли, Эми? — прошипел болванчик своим резким, холодным голосом. — Твои родители уже считают тебя ненормальной!

— Перестань! Прошу!.. — взмолилась я.

— Что по-твоему они сделают, когда ты начнешь разносить весь дом? — не унимался Слэппи. — Что по-твоему они с тобой сделают, Эми?

— Слушай, ты! — завизжала я. — Ты не имеешь права…

Он с силой рванул меня за руку.

— Они упекут тебя в дурдом! — прохрипел он, дико сверкая глазами. — Вот что сделают твои родители. Они упрячут тебя в психушку. И ты никогда больше их не увидишь… разве только в дни посещений!

Он запрокинул свою деревянную голову и разразился визгливым смехом.

У меня вырвался сдавленный стон. От ужаса меня всю трясло.

Слэппи подтащил меня еще ближе к себе.

— Ты будешь превосходной рабыней, — прошептал он мне на ухо. — Мы с тобой проведем вместе много счастливых лет. Ты посвятишь свою жизнь мне.

— Нет! — крикнула я. — Нет, не стану!

Я втянула в грудь побольше воздуха. И изо всех сил вывернула руку.

Маневр застиг болванчика врасплох.

Прежде чем он успел выпустить мое запястье, я рывком лишила его равновесия.

Он крякнул от неожиданности, когда я оторвала его от пола.

Он всего лишь болванчик, твердила я себе. Всего лишь болванчик. Я смогу с ним сладить. Я смогу его одолеть.

Его пальцы соскользнули с моего запястья.

Я низко пригнулась. Обеими руками схватила его бескостную руку. Наклонила плечо. И сильным броском перекинула его через голову.

Он грохнулся на живот. Его голова звучно тюкнулась об пол.

Тяжело дыша, с неистово колотящимся сердцем, я ринулась на него.

Я смогу с ним сладить. Я смогу его одолеть.

Я попыталась придавить его коленями к полу.

Однако он ловко увернулся и с невероятным проворством вскочил.

Я вскрикнула, когда он взметнул свой деревянный кулак.

Я пыталась увернуться. Но он был слишком быстр.

Тяжелый кулак угодил мне прямо в лоб.

На мгновение мне показалось, что мое лицо разлетелось вдребезги. Ошеломляющая боль прострелила тело с головы до ног.

Перед глазами все полыхнуло красным.

Обхватив голову руками, я повалилась на пол.

20

Я смогу с ним сладить. Я смогу его одолеть.

Вот что повторялось у меня в голове.

Я моргнула. Приподняла голову.

Я не собиралась сдаваться.

Будто в красной дымке, я вскинула руки.

Обхватив Слэппи за талию, я дернула его вниз.

Невзирая на пульсирующую в голове боль, я изо всех сил пыталась повалить его. Он ожесточенно лягался и молотил руками. Вот он размахнулся кулаком, готовый нанести мне еще один удар.

Но я засадила ему коленкой под дых. В следующий миг я перехватила его машущие руки и припечатала к полу.

— Отпусти, рабыня! — заверещал он. — Я кому приказываю, отпусти! — Он яростно дергался и извивался.

Но я держала крепко.

Его глаза дико метались из стороны в сторону.

Его деревянная челюсть щелкала, открываясь и закрываясь, открываясь и закрываясь, когда он бился в попытках вывернуться.

— Я приказываю отпустить меня, рабыня! У тебя нет выбора! Ты обязана покориться!

Не обращая внимания на его истошные вопли, я заломила ему руки за спину. Крепко удерживая его на месте, я поднялась на ноги.

Он норовил садануть меня увесистыми ботинками. Но я выпустила его руки и тут же перехватила за ноги.