Ночь падших ангелов

— Вот и помогай после этого людям. — Ромка поморщился. Но, чувствуя на себе настойчивый взгляд Арсения, выдавил из себя первое, что пришло на ум: — Шанс тебе дал, дураку. Это ведь и в самом деле был ты, я-то знаю. Видел твой походнячок и вообще картинку, когда ты к умывальнику шел. Без слов было ясно, что после драки и бега с препятствиями. Ну так вот… Если бы тебя выгнали, то кто его знает, кого бы подселили взамен. Мне пока и одного религиозного фанатика хватит. — Ромка махнул рукой за окно, где брат Иван продолжал твердить свои молитвы. — Поэтому я и отмазал тебя на этот раз. Но имей в виду, что второго раза не будет. Либо завязывай со своими дурными привычками, если решил остаться здесь, среди верующих, либо, если не можешь с ними расстаться, сам уходи, пока не выперли с позором, и оттачивай их в городе, подальше отсюда.

— А ты хоть приблизительно представляешь себе, какое бабло тут вертится? — спросил Арсений после паузы, явно что-то обдумав.

— Догадываюсь, что немаленькое. Но я уже сказал тебе: завязывай с дурными мыслями, раз ты сюда пришел. И со мной не пытайся такими делиться. Это не то, что я был бы готов от тебя выслушать.

(«Потому что тебя, идиота, могут тут пришлепнуть, как муху! А ты об этом даже и не догадываешься, пытаясь со святыми отцами в свои игры играть! Да лучше б ты у тигра голыми руками пытался мясо отнять, чем посягал бы на их добычу! Это было бы безопаснее».)

— С тобой все ясно! — проворчал Арсений в ответ, усаживаясь на свою койку и теряя к Ромке весь интерес. — В общем, спасибо, что выручил. Хотя, на мой взгляд, в этой комнате не один фанатик живет, а два. Вы с Ваней оба.

— Я не фанатик, я верующий, а это разные вещи.

— Угу. Как хрен да редька.

Ромка ничего ему не ответил, и разговор угас сам собой. Потом наступившая в комнате тишина плавно сменилась сном. По крайней мере, и вернувшийся Иван, и Арсений начали вскоре похрапывать. И лишь Роману не спалось. Сегодня он мог себе позволить поздно уснуть, потому что этой ночью никуда не собирался. Вот и лежал, думал о событиях ночи минувшей. Успели ли Кирилла предупредить? И как, интересно, его машина могла оказаться на территории лагеря? Ведь это совсем не то, что огурец без ведома хозяина стащить с огорода! Машину незаметно не выведешь с охраняемого двора. Значит, у Кирилла в доме должны быть ноздревские сообщники, хотя бы один. Но Ромке не с кем было поделиться этими выводами. Связь! Ему нужна была связь! Обычного мобильника было бы достаточно, но его мало того, что неоткуда взять — его здесь даже зарядить было бы негде. Так что о телефоне нечего было и мечтать. Оставалось только ждать, что там Генка сумеет придумать.

* * *

Утром, занимая свое место на рынке, Роман сразу заметил, что тенистый уголок между ларьками снова занят чьим-то проспиртованным телом. Но не Генкиным точно. Роман не стал его разглядывать, развернувшись лицом в противоположную сторону: если случайный алкаш, то пусть себе лежит. А если кто-то из своих, то и сам даст о себе знать.

— Опять двадцать пять! — проворчала выбежавшая на перекур продавщица из правого ларька, едва не споткнувшись об лежащего.

— Пусть, — заступился Роман. — Проспится и уйдет. Разве тебе жалко? С каждым ведь может случиться.

— Раз такой добрый, тогда следи за ним, чтоб он тут не нагадил! — ответила девушка.

— Хорошо, — Ромка усмехнулся. — Это даже больше в моих, чем в твоих интересах.

— Это точно, — не без ехидства согласилось тело, когда девушка скрылась в своем ларьке. — Спасибо, что заступился, божий человек.

Голос показался Роману знакомым. Он оглянулся, полуобернувшись на каталке, чтобы взглянуть на «пьяницу» повнимательнее. Тот приподнял голову, давая себя опознать.

— Полли, ты ли это? — вскинул брови Роман. И, уже занимая свое привычное положение, услышал летящее ему в спину:

— Засранец, еще раз так меня назовешь — получишь! Потом.

Ромка усмехнулся. Стоило им встретиться спустя несколько лет, как все сразу вернулось на круги своя! И эта дразнилка сама всплыла из прошлого, потому что Ярополк был его давним приятелем. Их пути разошлись после того, как Роман получил инвалидность. Не специально разошлись, а просто как-то так получилось. Ромка не осуждал за это ни Ярополка, ни остальных своих старых друзей. Возможно, и он бы так себя повел на их месте. Увлекаемый бурным потоком жизни, ее ритмом и целями, маячившими впереди, он, безусловно, вспоминал бы про своего товарища, после травмы выбившегося из их общей стаи. И, может, не единожды обещал бы себе: «Завтра я его навещу… Завтра уж обязательно…» Но очередное «завтра» превращалось бы в «сегодня», и все бы повторялось снова и снова, в сумме складываясь в целые, стремительно летящие годы. Что поделать? Это была правда жизни, от которой трудно было куда-либо деться: в мыслях — одно, а в реальности — все по-другому.

— А пока я тебя внимательно слушаю, — продолжил между тем Ярополк.