Ночь Патриарха

А самоуверенному недалёкому фюреру вскружили голову его победы на Западном фронте, и после оккупации за две недели Франции, он решил на какое-то время прекратить военные действия по захвату Англии. Немецкий вождь предполагал быстро разделаться с СССР, пока страна ни подготовилась окончательно к войне с Германией — ему очень были нужны российские источники нефти, поскольку фашистская армия давно уже испытывала дефицит в топливе, а также в смазочных средствах для своих механизированных частей и авиации. Этот легкомысленный авантюрист действительно не готовил армию к войне в зимних условиях, поскольку окрылённый своими предыдущими военными успехами, рассчитывал разгромить Россию ещё до наступления зимних холодов.

Неудачная война Советского Союза с оказавшей жесточайшее сопротивление маленькой Финляндией подогрела воинственные планы Гитлера, и он торопился начать войну, пока СССР не успел перестроить свой военный потенциал с учётом уроков Финской кампании.

И Тимошенко, и Будённый предупреждали вождя, что фюрер сосредоточил на восточной границе 240 механизированных дивизий, что недалеко от границ строятся новые аэродромы. Но Патриарх считал, что это специально устраиваемые Гитлером демонстрации — не совсем же фюрер идиот, чтобы воевать на два фронта.

А немецкие войска действительно на рассвете 22 июня мощными механизированными клиньями, поддерживаемыми артиллерией и авиацией, по всей западной границе вторглись на территорию страны. Новые, придвинутые ближе к границе советские аэродромы в первую же ночь были разбомблены вместе с не успевшими взлететь восемьюстами самолётов. Бомбежкам подверглись Минск, Киев, Брест и другие города.

Патриарх издал приказ отогнать врага к границе и перейти в наступление на его территории. Но советские войска были бессильны, и немецкие части неудержимо вторгались всё дальше и дальше вглубь страны.

К началу октября были сданы Минск, Киев, Ржев, Вязьма, Смоленск, Рига. Враг стоял по существу у самой Москвы — граница фронта проходила уже через Лобню и Дедовск.

Патриарх никогда не мог забыть пережитого в октябре 1941 года состояния унижения и растерянности, когда посчитал, что Москва будет сдана, война проиграна, а у него самого на всякий случай была припрятана в сейфе ампула с цианистым калием.

Столица была заминирована, и исполнители только ждали сигнала. Уже расстреляли 500 политических заключенных, сидящих в московских тюрьмах, в том числе сына Парвуса, которого, как заложника, держали в тюрьме почти 20 лет, а также лидера эсеров Марию Спиридонову, сидевшую в тюрьме с 1918 года — со времени поражения восстания эсеров, выступивших тогда против кабальных условий Брест-Литовского договора. Уже были вывезены важнейшие архивы спецслужб, эвакуированы фонды Третьяковской галереи и Пушкинского музея. В Тюмень тайно вывезли в специально оборудованном вагоне мумифицированное тело Ленина, а караул для отвода глаз охранял пустой мавзолей. Была заминирована ближняя дача Патриарха в Кунцево.

Населению раздали имеющееся на складах продовольствие, по богатым квартирам и магазинам орудовали шайки мародёров, управляющие домами продавали за деньги и драгоценности оставленные выехавшими москвичами квартиры. По улицам ветер носил обрывки бумаг.

Город охватила паника. Толпы москвичей осаждали вокзалы, брали штурмом поезда. Кто мог, уезжал на машинах, мотоциклах, велосипедах, остальные уходили из города пешком.

Вождь готовился к эвакуации в Куйбышев — предполагаемую новую столицу страны на случай сдачи Москвы. Туда он уже отправил семью и туда уже уехали представители властей, а его самого на запасном пути ждал под парами персональный поезд. Он даже дал Берии поручение немедленно через третьи страны связаться с Гитлером и просить мира на любых условиях. Берия выполнил поручение, но эта паскудная тварь — фюрер отказался «дружить» с Патриархом.

Тогда вождь, больной, потерянный, еще не отошедший полностью от микро-инсульта, срочно вызвал к себе из Ленинграда Жукова, и тот заверил его, что Москву можно отстоять. Вождь поверил ему, поскольку этот полководец показал свои качества, сумев организовать оборону Ленинграда, который уже считался потерянным городом.

Кроме того, Патриарх, сам считавший себя родственником сатаны, вспомнил о потусторонних силах, существованию которых он получил явное подтверждение. Его предупреждали, что не следует давать разрешение на вскрытие гробницы Тамерлана «Гур-Эмир» в Самарканде. Согласно древним преданиям, существует предсказание, что через три дня после вскрытия могилы, начнётся большая жестокая война. Нашёлся даже старик, который показывал записи в старинных священных книгах.

Но Патриарх пренебрёг этими предупреждениями — он сам считал себя другом сатаны, а о вскрытии могилы очень просил известный антрополог профессор Герасимов, который собирался по черепу восстановить облик легендарного полководца. Вождю и самому хотелось посмотреть, как выглядел в жизни этот могущественный завоеватель XV века. Поэтому он разрешил вскрыть могилу.