Ночь печали

Исла расслабился. Он слегка расставил ноги и завел руки за спину, встав по стойке «вольно». Исла был высокий, выше большинства солдат, намного выше Кортеса, да к тому же плотного телосложения. Но вот его голова на длинной шее почему-то была очень маленькой. Выглядело это странно, непривычно. Его глаза ястреба, глубоко посаженные, так широко сидели на узком лице, что ему приходилось поворачивать голову, чтобы взглянуть в сторону. А самым ужасным казалось то, что он не моргал. У Исла был широкий рот с короткой верхней губой, а губы обычно поджаты. Волосы он зачесывал назад и прилизывал к черепу, из-за чего напоминал угря, una 'angula. Пальцы у Исла были необычно белыми и тонкими, женскими, а ноготь на мизинце левой руки — невероятно длинным. Интересно, что это значит? Он что, колдун? Нужно будет поговорить об этом с Ботелло.

— Чем ты занимался до того, как приехал на Кубу, Исла?

Кортес познакомился с ним в доках. Он выглядел как человек образованный, а главное, имел коня.

— В Севилье, в Испании, я плел веревки. Отправился за счастьем в Вест-Индию.

— В самом деле? — Кортес не верил ни единому его слову. Канатчики не держали лошадей и не учились фехтованию. Исла приехал из Испании уже с деньгами.

— Да, у моего отца был магазин.

— Так значит, ты не посещал университет? У тебя нет ученого звания?

— Я умею читать на латыни. Я верен императору, капитан-генерал команданте Кортес. Я христианин и умею обращаться с мечом. Я ничего не боюсь.

— Ты убил бы человека по моему приказу?

— Конечно.

— Не врага, своего товарища?

— Вы хотите, чтобы я убил Альварадо и рабыню?

— Нет-нет. — Понурившись, Кортес расхаживал по комнате. — Не сейчас. Я только спросил.

Так значит, он не просто солдат, но еще и убийца. Может, он ассасин?

— Сейчас стоит последить за Альварадо. Наблюдай за ним и докладывай мне.

Послышался какой-то шорох.

— ?Jesucristo у todo los santos, у ahora qu'e?^[48]

— Сеньор? — в комнату заглянул Франсиско.

— Ты разве не видишь, что я разговариваю с Исла, Франсиско?

— Прибыла делегация. Послы привезли подарки из столицы, подарки от Моктецумы.

— Опять женщины? — закатил глаза Кортес. — У нас их и так хватает.

— Они привезли золото.

— Золото?

Отпустив Исла, Кортес пошел за Франсиско, подгоняя монаха. На цокало собралась большая толпа. Послы с символом империи — орлом над кактусом, — вышитым на мантиях, расставили на земле перед Кортесом множество красивых вещей.

Два блюда золота и серебра.

Золотое ожерелье с жемчугом и каменьями.

Еще одно ожерелье из переплетенных золотых нитей со ста двумя мелкими рубинами и ста семьюдесятью двумя небольшими изумрудами.

Шлем, полный золота.

Деревянный шлем с золотой отделкой.

Шапка с двадцатью пятью колокольчиками из чистого золота.

Нагрудник с золотой пластиной.

Браслет из тонкого золота.

Палка с двумя золотыми кольцами по краям, инкрустированная жемчугом.

Крюки для рыбной ловли с перьями на золотой нити.

Сандалии из шкуры оленя, сшитые золотой нитью.

Кожаные сапоги, отделанные серебром, золотом и жемчугом.

Щит с медными колокольчиками по краю и сердцевиной из пластины золота.

Четыре золотые фигурки, изображающие рыб.

Клетка для уток из золота.

Большое зеркало с золотой рамой.

Веера и опахала из перьев и золота.

Накидки с золотым шитьем.

Касик Семпоалы, который, конечно же, захотел выяснить, что происходит, немедленно прибыл в своем гамаке. Малинцин, до этого момента непрерывно рыдавшая, заняла свое место рядом с Агильяром, приготовившись переводить. Увидев ее, Кортес едва сумел сдержаться. Он хотел наброситься на нее, сомкнуть ладони на ее шее и душить до тех пор, пока не выдавит из нее жизнь до последней капли. Ему хотелось сделать это на глазах у всех, но, видя блеск золота и понимая, что ему нужна ее помощь, он довольствовался лишь злобным взглядом.

— Скажи ему, — повернулся к Агильяру Кортес, — скажи касику так, чтобы этого не услышали послы и носильщики: мы считаем эти роскошные дары попыткой Моктецумы подкупить нас. Кортеса не подкупишь. Мы собираемся вернуть это, как только сможем.