Ночь пламенных воспоминаний

— Ты хочешь сказать, что отныне ты умеешь обуздывать свой гнев? Что вы с Питом… друзья? — В каждом слове Брук слышался скепсис.

Флэш сделал глубокий вдох. В ее скепсисе нет ничего страшного. Ведь все газеты в течение нескольких месяцев пестрели жуткими заголовками. С ее стороны было бы неразумно с улыбкой сказать ему «да» и сделать вид, будто его прошлое ее не волнует.

— Мы с ним ладим. И он хорошо относится к моей сестре. — Флэш прокашлялся. — Как ты знаешь, я рассказал Оливеру, своему брату, о Джеймсе, но о том, кто его мать, умолчал. — Хотя Оливер наверняка обо всем догадался. Ведь он не просто так стал руководителем семейной энергетической компании.

— Я с ним знакома, да?

— Мне кажется, да. Вы познакомились на родео в Форт‑Уорте. Оливер старший. Он руководит «Лоуренс энерджиз» — это семейный бизнес. Он женат на Рене, и у них восьмимесячная дочка Трикси. Мой отец больше не управляет компанией.

— А ты действительно миллиардер?

— Лично я? Думаю, нет. А что?

Брук изумленно уставилась на него.

— Думаешь — нет? Ты не знаешь?

— Я продал свою долю в «Лоуренс энерджиз», когда стал участвовать во «Всех звездах» — чтобы избежать конфликта интересов. Большую часть этих денег я инвестировал, кое‑что потратил на машины и лошадей. Купил отличный участок земли к югу от Далласа, в нескольких часах езды. Там есть огромный дом с кучей комнат — мальчику будет где развернуться, — добавил он. — Я получаю отчеты от брокеров, но их не читаю.

— Я даже не знаю… — начала Брук, присаживаясь на край кровати.

Флэш устроился в центре и до пояса укрылся простыней. Он понимал, что ему не выиграть битву с искушением прикоснуться к ней, поэтому он, едва касаясь, провел подушечками пальцев по спине Брук. Она не отстранилась.

— Для тебя это проблема? — спросил он.

— Нет. Просто… Я выросла в небогатой семье, а потом мой дядя растратил почти все мои деньги, и… — Ее голос дрогнул. — Соблюдая нашу договоренность об откровенности, признаюсь, что меня взбесило, когда твоя сестра намекнула на то, что у вашей семьи хватит денег, чтобы засудить меня и обобрать до нитки, если я откажусь взаимодействовать.

Флэш застонал.

— Теперь мне все понятно. — Он в сердцах стукнул кулаком по матрасу. Ведь он позвал сестру, чтобы она помогала, а не пугала Брук! — Прости. Вообще‑то она должна была сказать о том, что мы оплатим все твои расходы на ребенка — что ему там надо: подгузники, коляски? — Он плохо представлял, что еще может понадобиться младенцу. — Наверняка пони, когда он станет старше.

Брук усмехнулась, но спрятала свою усмешку за чашкой.

— В общем, что угодно, — продолжал он. — А если что‑нибудь понадобится тебе, дай мне знать. — Он задумался, что еще может ей понадобиться. И тут его осенило. — Если тебе нужна студия, я тебе ее построю. Если захочешь жить в другом доме, я его куплю… на твое имя. Я учрежу фонд для Джеймса, на его учебу в колледже или еще на что‑нибудь.

— Ты построишь мне студию? — ошеломленно спросила Брук.

— Ну да. — Чем больше Флэш думал об этом, тем больше нравилась ему идея. Брук сможет жить там неделями и даже месяцами. Она сможет работать, пока он будет учить Джеймса кататься верхом и заботиться о своем пони. Брук не будет привязана к Нэшвиллу. Хотя они не станут продавать жилье здесь, чтобы она могла регулярно приезжать. — Строители могут начать уже на следующей неделе.

Флэш плохо представлял, что требуется для студии, но с деньгами никаких проблем не будет. Он наймет знающего человека и попросит закупить лучшее оборудование.

— Это было бы здорово, — произнесла Брук.

Да, вот так он и покажет, что желает ей добра, подумал Флэш.

— А что еще мне следовало бы узнать о твоей семье? — спросила Брук, делая большой глоток чая.

Он пожал плечами:

— Ты уже познакомилась с Хлоей, которая управляет «Всеми звездами», которые раньше являлись частью «Лоуренс энерджиз», а сейчас стали самостоятельным предприятием. Кстати, мы пока ничего не рассказали папе о Джеймсе, потому что сдержанность — не его сильная сторона, особенно когда дело касается внуков.

Отец был без ума от Трикси еще и потому, что Оливер и Рене назвали малышку в честь его любимой жены. Каждый раз, когда Милт Лоуренс видел внучку, он дарил ей либо новую игрушку, либо платьице в оборочках, либо еще что‑нибудь. Он обожал ее.

— А что насчет твоей мамы?

Флэш сглотнул комок в горле и погладил Брук по спине.

— Она умерла, когда мне было одиннадцать.

Брук охнула:

— Прости, я не знала.

— Все нормально. Сейчас я знаю, что все старались оградить меня от проблем, но, когда стало ясно, что ей не победить в борьбе с раком, все изменилось.

Маме понравилась бы Брук, подумал он. И ее было бы не оттащить от Джеймса. Она любила бы своего внука, оберегала бы Брук, как собственную дочь.

— Грустно все это слышать, — сказала Брук, поворачиваясь к нему и обнимая его.