Ночь поющих птиц

— А мне кажется, ты настоящая англичанка. Но я не сомневаюсь, что твоя бабушка, которая, как я понимаю, воспитывала тебя с раннего детства, позаботилась, чтобы тебе как можно чаще повторяли, как важно быть испанкой, с тех пор как ты смогла хоть отдаленно понимать, о чем идет речь. Тем не менее ты немного интригуешь меня… Может быть, потому, что у тебя такая английская внешность. Так получилось, что я хорошо знаю Фелипе, и была искренне удивлена, когда он сказал, что собирается жениться на тебе. Понимаешь, если уже Фелипе решит жениться, ему нужна жена, которая будет скорее доминировать, чем подчиняться. Думаю, он мог бы быть довольно жесток, если бы считал женщину своей рабыней. С другой стороны, если бы она сделала его своим рабом, это позволило бы проявиться его лучшим качествам. Я уверена в этом так же твердо, как в том, что за зимой приходит весна — даже в этой стране.

Анжела смотрела на нее так, словно не понимала, на что та намекает.

— И что из этого?.. — с сомнением спросила она.

— Если не будешь отстаивать свои права, скорее всего, ты станешь его рабыней, и я даже не хочу думать, какой раздавленной ты окажешься через десять лет. Конечно, если ты без памяти влюблена в Фелипе, все будет совсем иначе. Но мне кажется, ты никогда никого не любила. У тебя такой непробудившийся вид.

Анжела заколебалась. Она не видела, с чего бы ей открывать душу перед миссис Раддок, но по натуре и по воспитанию была честной и, немного помолчав, призналась, глядя на свой стакан лимонада:

— Я никогда не была влюблена. Я не уверена, что вообще понимаю, что значит «быть влюбленной».

— Тогда тебе ни в коем случае не стоит выходить замуж за Фелипе!

— Но разве исключена возможность, что я еще влюблюсь в него?

— Если ты уже не влюбилась, то да!

— А вы не думаете, что, быть может, он любит меня?

Уиллоу закурила, достав сигарету из портсигара со своими инициалами, выложенными бриллиантами на крышке, покачала головой и сочувственно рассмеялась.

— Мое бедное дитя, — вздохнула она, — ты не питаешь иллюзий по этому поводу, не так ли?

Анжела, не смутившись, продолжала смотреть на нее:

— Вы не думаете, что он хоть немного любит меня, миссис Раддок?

В ответ та снова покачала головой.

— И тем не менее вы думаете, что вполне вероятно, что он влюбится? В кого-то еще?

Уиллоу попыталась принять смущенный вид, потом сняла темные очки, наклонилась вперед и накрыла рукой ладонь Анжелы, лежащую на столике.

— Мое бедное дитя, — повторила она, — ты ведь совсем не знаешь Фелипе, правда? Совсем не знаешь! Тебе навязали этот брак, и через несколько недель ты будешь связана с человеком, который для тебя настоящий незнакомец. Для меня это звучит просто ужасно!.. Поверь мне, это действительно так! Потому что я знаю Фелипе, и я… я…

— Вы не любите Фелипе, миссис Раддок, — с убеждением, потрясшим опытную женщину, сказала Анжела. — Если и любите, то это не та любовь, которая могла бы представлять для него ценность. Но вы ведь считаете, что он влюблен в вас? Может быть, уже давно?

Уиллоу беспомощно пожала плечами:

— Я уже сказала: я считаю, что любовь к женщине может изменить его, и, если бы Фелипе женился на мне, я могла бы изменить его. Вместо эгоистичного мужчины, какой он сейчас, он был бы совсем, совсем другим, уверяю тебя.

Она грациозно стряхнула пепел с сигареты в пепельницу, снова надела очки, откинулась на спинку кресла и взглянула в яркое голубое небо.

— Фелипе — это смесь противоречий: сейчас холодный, трезво мыслящий, а через минуту горящий и податливый, как воск. По крайней мере, я вижу его таким! Я была счастлива в замужестве, но, даже несмотря на это, я всегда ощущала его шарм. Я легко могла бы влюбиться в него, если бы он хоть немного поощрил мое чувство, и я абсолютно уверена, что, если бы можно было убрать эту странную помолвку с тобой, он полностью бы отдался радости любить меня! И быть любимым мной! Я уже предупредила тебя, что он из тех людей, которые должны любить, иначе с ним невозможно будет жить. Действительно невозможно! И поэтому все здесь зависит от тебя — ты должна вырасти, пока не поздно, сказать бабушке, что отказываешься исполнять ее приказы, и — отказаться от него! Он отпустит тебя без малейшего сомнения, если ты сама попытаешься освободиться. Я знаю, и именно поэтому я рада, что наш разговор состоялся гораздо раньше, чем я надеялась.

Донья Миранда, постукивая тросточкой, приближалась к ним. Уиллоу тут же умолкла, а потом опасливо предупредила:

— Идет твоя бабушка! Больше ни слова!

Анжела немедленно поднялась и уступила место бабушке. Уиллоу все так же расслабленно лежала в кресле, и донья Миранда с явным неодобрением взглянула на нее, садясь в кресло внучки и с облегчением вздыхая, хотя ее темные глаза сверкали подозрительно ярко.