Ночь поющих птиц

— Спасибо, дитя мое, — сказала она. — Теперь мне тяжело ходить, даже опираясь на трость. Боюсь, это все мой ревматизм. — Потом ее взгляд снова переместился на почетную гостью ее будущего внука. — Надеюсь, вам здесь нравится, сеньора Раддок? — осведомилась она. — Сегодня утром я видела из окна, как вы купались в море. Но по сравнению с моей внучкой плаваете вы плохо. Вы входите в воду почти раздетая, но и то немногое, что остается на вас, видимо, вам мешает.

Уиллоу печально взглянула на Анжелу и горестно улыбнулась, пожав плечами. Этот жест говорил: она прекрасно понимает, что донья Миранда не одобряет ее и сегодня собирается высказать все начистоту.

Анжела едва обратила на это внимание. Она размышляла над тем, что услышала от Уиллоу, и хотя нельзя было сказать, что она потрясена, но у нее появилось много пищи для раздумий.

Ее стало еще больше, когда общество на двух машинах поехало на обед к родственнику дона Фелипе, резиденция которого находилась поодаль на морском берегу. Хотя Фелипе и посадил Анжелу на почетное место рядом с собой, слова, сказанные им, когда они отправились в путь, будто забрали в себя все тепло горячего испанского солнца.

— Пока мы здесь, я должен попросить тебя не купаться одной по утрам; собственно, я предпочел бы, чтобы ты вообще не купалась.

— Но я же не ношу бикини, — невыразительно заметила она, глядя через ветровое стекло на белую дорогу.

— Дело не в этом!

— Миссис Раддок носит бикини, и вы с ней купаетесь. Почему бы и мне не купаться, если я не ношу бикини и мой купальник абсолютно пристоен?

— Потому что я этого хочу, а когда я ясно выражаю свои желания, то ожидаю, что к ним отнесутся с должным уважением, — как бритвой отрезал Фелипе, и у нее пропало всякое желание продолжать этот разговор — или любой другой, если уж на то пошло.

Глава 8

Родственник дона Фелипе оказался очаровательным пожилым мужчиной, имевшим слабость к женскому обществу и настолько не похожим на дона Фелипе, что Анжела удивилась. После более чем получасового молчания жениха по дороге на виллу она испытывала потребность во внимании и заботе и получила и то и другое от дона Хосе Мартинеса.

Он явно был очарован ею с того самого момента, как поприветствовал гостью, когда та вышла из машины. И хотя он уделял достаточно внимания и другим дамам, именно Анжеле предложил руку, ведя ее в дом, и именно ее выделил как почетную гостью, усадив справа от себя за обеденным столом.

В последний момент донья Миранда передумала ехать с ними, опасаясь, что путешествие среди дня будет для нее слишком тяжелым, и поэтому было естественно, что Анжела, как будущая родственница, удостоилась такого особого внимания. Но сама она была очень благодарна дону Хосе за заботу, особенно когда заметила, что, как только они вошли в дом, Фелипе откровенно попытался переключить часть его радушия на Уиллоу.

Миссис Раддок притворилась, что великолепие дома, прекрасная коллекция портретов, дорогого фарфора и прочих предметов искусства повергли ее в благоговейный трепет, и Фелипе взял на себя обязанность провести ее по галерее, где были развешаны строгие семейные портреты, и показать тех из своих предков, чьих изображений не было на его вилле. А потом они отправились в маленький кабинет, где были выставлены медали и бесценные манускрипты, и прошло немало времени, прежде чем появились снова и угостились аперитивом, который остальные уже допивали.

Анжела предпочла бы фруктовый напиток, но дон Хосе настоял, чтобы она выпила чего-нибудь покрепче. Он заверил ее, что содержимое его винного погреба выше всяких похвал. Так что вернувшийся Фелипе обнаружил Анжелу стоявшей со стаканом хереса в руке и смотревшей на него так, словно она не знала, что с ним делать дальше. Дон Хосе высоко поднял свой стакан и сказал тост в ее честь; когда же подошел Фелипе, он включил в свой тост и племянника.

— Ты сделал великолепный выбор, Фелипе, — объявил он. — Твоя невеста очаровательна и так молода, что меня приводят в отчаяние мои преклонные годы. Если бы я был хотя бы на несколько лет помоложе! — Он улыбнулся и поклонился Анжеле. — Нужно ли мне договаривать? — спросил он ее с изысканной любезностью.

Впервые после того, как была объявлена помолвка, Анжела почувствовала, что ее личности придают хоть какое-то значение, и, хотя не могла придумать ни одной достойной причины, по которой выходит замуж, радовалась, что после брака у нее появится родственник, уже симпатичный ей.

Фелипе ничего не ответил на замечание относительно своего прекрасного вкуса. За обедом он, казалось, был счастлив посвятить все внимание Уиллоу, которая к тому времени, когда наступила пора идти в обеденную залу, выглядела несколько утомленной. Анжела прекрасно понимала, что, если вдова не находилась в центре всеобщего поклонения и восхищения, очень скоро начинала скучать и проявлять желание оказаться в другом месте. Складывалось впечатление, что она была абсолютно не способна хоть как-то скрывать свои чувства, даже ради того, чтобы продемонстрировать хорошие манеры.