Ночь Покера (ЛП)

— Да, я просто дарю тебе порку в честь дня рождения, — говорит мне дядя Дэррил, прежде чем опускает руку на мою обнаженную ягодицу.

— Ой. — Я вздрагиваю, и мои глаза расширяются. Дядя Дэррил никогда раньше не шлепал меня, но то, как он поглаживает меня, заставляет меня думать, что тот наслаждается этим.

Он шлепает другую щечку, и я чувствую, как моя попка становится горячее. Дядя Дэррил делает это снова и снова, и по мере того, как краснеет кожа, я чувствую, что покалывание между ног становится сильнее. В этот момент моя киска пульсирует, и я раздвигаю ноги так сильно, как только могу, устраиваясь у него на коленях.

— Она мокрая? — слышу, как спрашивает дядя Фрэнк, и дядя Дэррил кивает.

— Дай-ка проверю, — говорит дядя Коул, и я чувствую пальцы на своей киске. — Блядь, она вся течет.

Мужчины перешептываются друг с другом, но я не слышу, о чем они говорят. Все, что я могу сделать, это сосредоточиться на жжении на моей попке и пальцах дяди Коула на моей киске.

— Ладно, дайте ей подойти к папочке.

Мне хочется кричать от разочарования, когда меня снова обводят вокруг стола, но, судя по всему, папочка станет началом того, что они собираются сделать.

Вместо того чтобы посадить меня к себе на колени, он усаживает меня на край покерного стола. Верх моего платья все еще спущен, и без трусиков с задранным платьем я практически голая.

Папочка подтягивает мой зад к краю стола, затем просовывает руку под меня и поворачивает какой-то замок. Я слышу металлический щелчок, а затем он садится в свое кресло. Все пятеро сидят за покерным столом, а я сижу на краю с одной стороны.

— Ложись, принцесса. Пришло время поиграть, — говорит папочка, и я выполняю его просьбу.

Когда ложусь на спину, дядя Коул берет мои руки, вытягивая их у меня над головой. Стол идеально подходит по размеру, чтобы я могла быть посередине, а они все могли протянуть руку и дотронуться до меня.

Дядя Фрэнк и дядя Дэррил первыми протягивают руки и начинают трогать мою грудь. Я чувствую, как их руки дрожат от возбуждения, когда они нежно щиплют и теребят мои соски.

— Немного шире, — говорит папочка, раздвигая мои колени. Моя задница находится прямо на краю стола, но, когда все они прикасаются ко мне, я знаю, что не упаду.

Потом я чувствую рот папочки на своей киске и стону. Вспоминаю, на что способен его язык, и раздвигаю бедра, чтобы он мог делать это быстрее.

— Блядь, у меня текут слюнки, — ворчит дядя Дилан.

— Мне очень нужно подрочить, как можно скорее. Я не могу ждать, — говорит кто-то, но я слишком поглощена папочкиным ртом, сосущим меня, чтобы обращать на это внимание.

— Ты подождешь, как и все мы, — рычит дядя Дэррил.

— Папочка! — кричу я, пока он посасывает меня, и быстро кончаю.

— Ладно, моя очередь. — Дядя Фрэнк уже тянется ко мне, хотя я все еще кончаю. Только на этот раз двигают не меня, а стол.

Весь стол поворачивается на несколько градусов, а потом дядя Фрэнк оказывается у меня между ног и сосет мою киску. Его стоны такие громкие, что эхом отдаются в моем теле, а его язык такой быстрый. У меня нет времени подготовиться к тому, как быстро кончу, как уже кончаю.  Руки тянутся ко мне со всех сторон, так что меня постоянно потирают и облизывают.

Затем стол поворачивается, и дядя Дилан оказывается рядом со мной. Его голова двигается вверх-вниз между моих ног, будто он лижет мороженое, и моя киска насквозь мокрая. Я кончаю от него всего через несколько секунд, и он, кажется, разочарован, что все закончилось так быстро.

Мои соски жаждут, чтобы их пососали так же, как мою киску, но я не осмеливаюсь просить большего, чем то, что они дают мне. Ясно, что я игрушка, и они собираются играть со мной именно так, как им хочется.

— Моя очередь, — рычит дядя Коул, поворачивая стол, а затем набрасывается на меня так, словно умирает с голоду.

Его язык проникает в меня, как это делал член папочки, и мне нравится это ощущение. Он делает это снова и снова, и я сжимаю его язык. Когда тот шевелится, то попадает в идеальную точку внутри меня, и я кончаю.

Я все еще пытаюсь отдышаться, когда стол поворачивается, и вот дядя Дэррил жадно поедает мою киску. Его пальцы скользят по моим влажным губкам, а затем я чувствую его у своей задней дырочки.

— Грязный ублюдок. — Я слышу, как смеется дядя Коул, а потом и другие тоже. — Он ждал эту задницу.

Я напрягаюсь, когда его палец требует входа, а затем хнычу, когда он все равно толкается внутрь.

— Ш-ш-ш, просто позволь мне сделать это, — говорит дядя Дэррил и лижет мою киску, одновременно входя и выходя пальцем из моей попки.

Как бы сильно я ни хотела бороться с этим, мое тело уже жаждет разрядки. Хватка на моих руках усиливается, когда мои соски сжимаются, и я кончаю сильнее, чем раньше.

— Думаю, она брызнула на стол, — говорит кто-то.

— Это моя девочка.

Я едва понимаю, что происходит, когда стол снова крутят, и снова возвращаюсь к папочке. На этот раз он встает, и на мгновение мне кажется, что тот собирается помочь мне подняться. Затем я вижу, как он тянется к ширинке своих брюк.