Ночь, придуманная кем-то

— Ишь, разбежался! — усмехнулся сосед. — Если б все так просто… Да нету никакого метода, разве тебе до сих пор не ясно? Чего глаза пучишь! Сколько ни рассчитывай ковариационные матрицы, в итоге процесс все равно сводится к тому, чтобы сделать выбор. Предсказать, это выбрать один из вариантов. А решающий выбор всегда остается за личностью предсказателя. В общем, синтез-метод, в котором отсутствует личность Бэлы, абсолютно непригоден. Я к тому, что без настоящего дара предсказывать вряд ли когда-нибудь удастся обойтись… Кроме того, Бэла наверняка содержит целый штаб референтов, которые за нее просматривают иностранную литературу, готовят астрологические данные и так далее. Каждый самый мелкий прогнозишко по ее методу требует огромного объема работы. А ты как думал, почему она без мужа не могла развернуться? Деньги к деньгам, Сашок, деньги к деньгам… — Он встал с дивана, кряхтя и потягиваясь. — Ладно, пообщался я с тобой вполне серьезно, как обещал. Курить хочу смертельно… — и вложил сигарету в зубы. — Подожди, забыл тебя спросить. Что такое «ковариационная матрица», тоже знаешь?

— Нет, — обиженно буркнул мальчик, поднимаясь следом.

— Ну, тогда беги учись! — голосом, полным хамского веселья, закончил беседу сосед. И не выдержал, гыкнул. Затем пошел прочь из комнаты, легонько подталкивая гостя впереди себя. Уже в коридоре, прикрыв дверь, он негромко добавил:

— Не надо из-за Игоря психовать. По крайней мере, те два оболтуса сюда больше не сунутся. Ложился бы ты, малыш, а то утром голова чугунной будет…

Исчез в направлении кухни. Стукнула задвижка «черного хода» — сосед отправился курить свои любимые «Ментоловые». Было без малого два часа ночи. Без очень малого.

Вот тогда и грянул звонок, теперь уже не входной, а телефонный, не такой страшный. С ума посходили, подумал мальчик неизвестно о ком, бросаясь вперед.

— Алло? — поймал он трубку на первой же паузе.

— Ты? — обрадовался знакомый голос. — Чего не спишь?

Ему показалось, что он заполнил криком весь коридор:

— Игорь!

Хотя, в действительности голоса хватило только на пару сантиметров — до мембраны микрофона.

Действие № 2: КАФЕДРА

— Надо же быть таким идиотом! Пистолет в кармане, а я хнычу: «Отпустите, отпустите…» Позорище.

Никак ему было не успокоиться. Никак не забыть унижение.

— А я совсем старая стала, — пожаловалась Жанна. — Форма ни к черту. Он меня почти догнал, даже пришлось финт ушами на лестнице делать… — Она задумчиво огляделась, выпрямившись. — Кажется, все собрали. Игорек, ты готов?

Он закинул сумку за плечи.

— Я — как пионер. Так чего ты на лестнице сделала?

— Пришлось пару раз через перила прыгнуть, сразу на полпролета. Он тоже попробовал, жирный, и ступеньки задницей сосчитал…

План был гениален: не оставив следов своего пребывания на кафедре, пробраться в актовый зал тем же путем, что и попали сюда, взять из радиорубки необходимый инструмент — Жанна знала где — и взломать дверь на улицу. В проходной, конечно, заверещит сигнализация, но пока они там проснутся, пока прибегут, гостей уже и след простыл. Выход в город со стороны актового зала хлипкий, не то что центральный. Щелк, хрясь, и — свобода! Главное, не встретить этого — страшного, безжалостного…

— Как хорошо, что мы на дачу не поехали! — перескочил мыслями Игорь.

— Да, — рассеянно согласилась Жанна.

— Кошмар… Что им всем от нас надо?

Внутри у него содрогнулось. Непризнанные писатели — это люди с тренированным воображением. Опять ему представилось, как два влюбленных существа прибывают на природу, счастливые, сгорающие от нетерпения, как входят в темный дом, держась за руки и беспрерывно целуясь, и дальше, дальше… М-м-м, нет!.. Скорей отвернуться… Потому что дальше реализовалась бы одна из катастрофических картинок, преследующих его воображение. И все бы кончилось, все бы сразу кончилось… Он закрыл глаза, покачнувшись.

— Ты чего? — тревожно вскинулась Жанна.

Игорь с трудом вернул себя на кафедру.

— Нет, ничего. Брат меня добил, если честно. Я же тебе рассказал, у них там черт знает что творится. Ты была права со своими предчувствиями… Просто я думаю, что если бы мы не остались в институте и поехали на дачу…

— А ты не думай, — нежно сказала Жанна. Она подошла к нему, взяла его лицо в ладони и поцеловала. — Родной мой, Игоречек мой… — еще поцеловала. Еще, еще и еще. — Мы обязательно все выясним, только бы выбраться отсюда…

Он прерывисто вздохнул:

— Я нормально.

С ним не было нормально. Телефонный разговор хорошо взбодрил нервную систему — дополнительно к уже испробованным средствам. Причем, необъяснимость происходящего оказалась вдруг не единственным источником психических спазм. Прибавилось нечто новое, странное, мерзкое, мешающее слушать любимую женщину, ощущать ее рядом с собой. Нечто, отзывающееся болью при каждом прикосновении. Заноза, предательски застрявшая в душе. Однако не было сил, чтобы вытащить эту занозу или хотя бы просто нащупать ее, поэтому он сказал не том, совсем не о том:

— Александр один целый день — это да! Как ему удалось выдержать, бедняге?