Ночь, прожитая трижды

Статистика преступлений осталась прежней.

— Теперь займемся твоим случаем, Игумнов. Открываем потайную тетрадь…

При такой постановке дела с учетом, Желтов, как все начальники розысков, вел двойную регистрацию преступлений.

— Пиши…

Среди коллег Желтов слыл классным аккуратистом.

В Академии МВД в свое время его конспектами пользовался весь курс. Сейчас пунктуальность розыскника служила созданию видимости успехов в борьбе с уголовной преступностью, успехов, которых желали видеть на самом верху.

— Наркокурьеры из Бразилии. «Иса Раки Зария» и «Моди Ибрагим Бари»…

— Меня интересуют московские связи. Суд…

— Вот…. «На суде присутствовали несколько нигерийцев — студентов московских ВУЗов в сопровождении блондинкипереводчицы с английского»… Желтов наверняка имел в виду Ксению.

— Уголовники были?

— Видновцы…

Игумнов их хорошо знал. Бригада подмосковного города Видное, называвшая себя видновской братвой, держала часть каширской ветки Дороги, включая станцию Домодедово.

Игумнов взял быка за рога.

Ты их верхушку представляешь? Кто из них мог сам приехать на разборку. Плечистый, в куртке цветов российского флага…

Желтов подумал.

— Предполагаю, это Соха. Вторая перчатка России в полутяжелом весе. Мы иногда вместе в футбол играем. Сосед по даче. Такую там махину себе отгрохал… Мы называем ее Бастилия. Как раз он любит поиграть мускулами.

— У тебя есть к нему подходы?

— Я и сам с ним поговорю.

На стыке полярных сфер всегда существовала тайная калитка, у которой встречались и мирно беседовали полицейский агент и авторитет преступного мира, объявленный в розыск бандит и представитель органов государственной безопасности…

— Что у тебя к нему, Игумнов?

— Твой сосед сейчас на платформе в Домодедове… — Игумнов тоже знал Соху и его связи. На каждого из них в отделении имелась оперативная разработка. — Там стрелка…

— К утруто, надеюсь, он вернется…

— Соха был на суде над нигерийцами?

— Нет. Там был другой…

— Спасибо… — Разговор о криминальном авторитете был лишь прелюдией. — Как ты вообще попал тогда в ту историю с африканцами?! Домодедово тогда еще не был международным аэропортом…

— Вот именно. «Еще»!

— У тебя бразильская агентура?!

Игумнов сделал Качану знак — тот снял вторую трубку. Данные начальника розыска воздушки и Качана следовало состыковать и дополнить одни другими.

— Агентура была чужая… — Желтов усмехнулся. — Третьего человека. Тут я не располагаю информацией. А на суд нас с Качаном вызвали в качестве свидетелей, поскольку оба мы во время задержания находились в транзитной зоне Шереметьева…

— А Коржакова?! — шепнул Качан.

Игумнов уже спрашивал:

— А настоящего инициатора не вызвали! Я имею в виду третьего!

— Естественно, чтобы не засвечивать. У тебя что-нибудь случилось?

— Я думаю, кто-то из этих нигерийцев и видновской братвы сейчас тоже в Домодедово на платформе.

— Это возможно… — Желтов с секунду посомневался, потом предложил. А что если тебе напрямую обратиться к тому мужику, к третьему!

— Откуда он?

— Этого тебе, помоему, и мой шеф не скажет. Ему позвонили. Откуда, он мне не сказал. Из министерства ли, ФСБ или из Регионального управления… А, может его старые, личные связи. После этого приехал их представитель и выехал со мной и Качаном в Шереметьево…

— Я понял.

— Думаю, они хотели обезопасить своего источника. Проследить, чтобы случайно его не спалили. Видно, важная птица. Старший офицер.

— У тебя есть сведения о нем?

— Фамилия, имя-отчество. Помоему, телефон.

— Пишу.

— Сейчас… Он у меня в другом блокноте… — Желтов поискал. — Вот! «Коржаков Евгений Иванович…»

* * *

Времени, чтобы что-то предпринять, оставалась мало.

Хотя в Домодедово этой ночью было не менее трех бригад, участвовавших в разборке, двое, подходившие к Качану на платформе, — в куртках, без головных уборов — о которых рассказал мент — уборщик, — могли принадлежать только к двум из них.

В первую входили нигерийцы. После полуночи они появились на маневровом парке Домодедово, а один из них — Мосул Авье — задолго до назначенного часа занял наблюдательный пост на переходном мосту. С нигерийцами в машинах располагалась их крыша — бойцы из видновской преступной группировки. А по другую сторону переходного моста на площади, нес службу работавший на наркодельцов милицейский патруль: старлей и сержант, поддерживавшие радиосвязь с дежурным и располагавшие всем объемом оперативной информации.

Кто-то из этой бригады должен был обязательно, если не участвовать, то видеть происшедшее с Качаном…

Мысль Игумнова несколько раз добегала до этой точки и тут терялась. Ей словно не хватало ресурса, чтобы преодолеть некий барьер.

Оптовых покупателей наркотиков, четверых, которых видел Никола, телохранителей, их босса, в длинном пальто, и еще одного — с кейсом, прибывших в «мерседесе», повидимому, следовало исключить…

«Эти прибыли к платформе с опозданием. На них как на очевидцев похищения пистолета надежд никаких…»

Наибольший интерес вызывала бригада, в которую входили попутчики Николы по электричке. Два охранники неизвестного агентства. Оба были именно в коротких куртках, без головных уборов…