Читаем Ночь Рождества (СИ) полностью

Ночь Рождества (СИ)

Сжимая под мышкой свой подарок, Роджерс радостный и довольный вошел в прихожую, затем в зал, сделав глубокий вдох. Ожидая услышать в воздушной взвеси нотки Рождества: аромат зеленой ели, букет цитрусовых и горячего пунша, Стив наткнулся на повисший в комнате спертый дух от выкуренных сигарет и перегара. Оглянувшись вокруг, хозяин дома в удивлении приоткрыл рот. На его диване, в одной худи и трусах, с недопитой бутылкой водки в руке, лежал незнакомец и слегка похрапывал.   

Прочее / Фанфик / Слеш / Романы18+

— Что ж, мистер Барнс, полагаю, с Зимним Солдатом и работой на Гидру покончено. Тетрадь с кодом у вас, ваше прошлое досье мы уничтожили, так что, добро пожаловать в Щ.И.Т., — чуть хрипловато молвил Ник Фьюри, оглядывая нового сотрудника единственным глазом и протягивая ладонь для рукопожатия. — Сегодня Сочельник, у нас тут что-то вроде корпоратива. Не желаете остаться, отпраздновать?

— Спасибо, шеф. Но всякие там Сочельники, Рождество это не для меня, — выдавил Барнс, полоснув директора коротким взглядом из-под козырька бейсболки.

— Ладно, — добродушно ответил Фьюри, — я распорядился, чтобы вам выдали дубликат ключа вашего ведомственного дома. Возьмете у секретарши. Вам ведь, кажется, негде жить?

— Так точно.

Выйдя в приемную, Джеймс Бьюкенен Барнс так и сделал, обратившись к стройной блондинке, державшей в руках бокал с шампанским. Судя по ее игривому настроению и слегка остекленевшему взгляду, уже не первый. Порывшись в ящичках, она быстро вложила необходимый ключ в его ладонь, предложив пойти вместе с ней на вечеринку. Вновь отказавшись, Барнс отправился к лифту, затем на выход, пытаясь поймать такси.

Подъехав к стройному ряду почти однотипных зданий, он расплатился с таксистом и стал выходить из авто, выискивая нужный номер в сгущающихся сумерках. Найдя свой дом, Баки снял с плеча рюкзак, приставляя магнитный ключ к замку.

Барнс рассчитывал наткнуться на голую, может, минимальную обстановку и холод, но попал в тепло и почти домашний уют. Старые вещи эпохи второй мировой гармонично сочетались с современной техникой и вписывались в дизайн. В углу стояла ярко украшенная елка, на плите теплый, праздничный ужин, а холодильник просто ломился от закусок и спиртного.

— Вот это сервис! — присвистнул Баки, ковырнув салат ложкой и отправив ее в рот.

Слегка утолив голод, он вернулся в гостиную, сел перед телеком, достав из рюкзака бутылку водки и пачку «Lucky Strike».

— Вся эта рождественская хрень не для меня, — бубнил себе под нос Барнс, куря практически одну за другой, запивая никотиновый дым прямо с горла.— Мне бы ночь проспать, да день продержаться, а послезавтра на работу, — выдохнул устало, сдергивая с себя джинсы и снимая обувь.

Под мерное варнякание телевизора, веки Барнса стали тяжелеть, а сам он проваливаться в беспокойный, полупьяный бред.

***

Трудно сообразить, что подарить на Рождество своему бойфренду, крупному финансовому магнату в области оборонной промышленности, когда у него и так все есть. Стив Роджерс совершенно случайно наткнулся на хит сезона: универсальный крем для бритья. Не нужно станков и лезвий. Наносишь на лицо, и щетины как не бывало. Тони носит эспаньолку, но может быть захочет ее сбрить, когда мода на бороду пройдет.

Сжимая под мышкой свой подарок, Роджерс радостный и довольный вошел в прихожую, затем в зал, сделав глубокий вдох. Ожидая услышать в воздушной взвеси нотки Рождества: аромат зеленой ели, букет цитрусовых и горячего пунша, Стив наткнулся на повисший в комнате спертый дух от выкуренных сигарет и перегара.

Оглянувшись вокруг, хозяин дома в удивлении приоткрыл рот. На его диване, в одной худи и трусах, с недопитой бутылкой водки в руке, лежал незнакомец и слегка похрапывал.

— Эй, приятель, — выдавил Стив, дергая длинноволосого незнакомца за плечо. — Ты как сюда попал? Просыпайся, ну! Давай, вставай!

В ответ невнятное бормотание и попытка лечь более удобно. Бутылка выскользнула из рук незваного гостя, и Роджерс ее перехватил, глядя на остатки водки. Не долго думая, он вылил ее тому на голову. Зазвучал отборный русский мат, после чего мужчина вскочил с места, хищно щурясь.

— Ты кто такой?!

— А ты кто?!

— Какого лешего ты забыл в моем доме?! Давай, проваливай, чувак, пока я тебя вежливо не спровадил!

— В твоем?! Вот это номер! Это мой дом, выпивоха, и большинство вещей, что ты видишь, имеют для меня особую ценность! Так что, сперва объясни, как ты здесь очутился, а потом сам выметайся! Только не надо мне заливать, что ты Санта Клаус и ошибся дымоходом!

— Не понимаю, — слегка дезориентировано пробурчал Баки, проводя ладонью по заспанному лицу, ощущая влагу на волосах, отдающую алкоголем. — Ты что, облил меня? — добавил чуть рассеяно, начиная шарить по полу в поисках брюк.

— Ага, остатками твоего пойла. Надо же было тебя в чувство привести.

Сквозь пьяный туман Барнс еще раз прошелся налитым кровью взглядом по окружающей обстановке ловя себя на мысли, что место уж больно обжитое. Должно быть, секретарша Фьюри что-то напутала, выдав ему дубликат ключа от чужого помещения. А какой тогда дом его?

— Вот этот ключ мне выдали на фирме…

Внезапный приступ тошноты заставил Баки прекратить дальнейшее объяснение, прикрыть рот ладонью, затем подскочить с дивана и начать лихорадочно шарить глазами в поисках уборной.

— Туда, — полуиспуганно, полуобреченно выдохнул Роджерс, жестом указывая в сторону ванной комнаты.

Пока его визитер «приводил себя в порядок», Стивен наклонился и поднял с пола электронный ключ. Узнав эмблему организации, на которую сам работал, он в недоумении прикусил губу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Вечер и утро
Вечер и утро

997 год от Рождества Христова.Темные века на континенте подходят к концу, однако в Британии на кону стоит само существование английской нации… С Запада нападают воинственные кельты Уэльса. Север снова и снова заливают кровью набеги беспощадных скандинавских викингов. Прав тот, кто силен. Меч и копье стали единственным законом. Каждый выживает как умеет.Таковы времена, в которые довелось жить героям — ищущему свое место под солнцем молодому кораблестроителю-саксу, чья семья была изгнана из дома викингами, знатной норманнской красавице, вместе с мужем готовящейся вступить в смертельно опасную схватку за богатство и власть, и образованному монаху, одержимому идеей превратить свою скромную обитель в один из главных очагов знаний и культуры в Европе.Это их история — масшатабная и захватывающая, жестокая и завораживающая.

Кен Фоллетт

Историческая проза / Прочее / Современная зарубежная литература